Николай II

Болезнь цесаревича навсегда сблизила Николая и Александру, скрепила и без того прочную любовь общими страхами и надеждами. Чем дальше, тем большее значение они придавали семейному счастью, умея ценить время, проведенное вместе. Имели ли они на это право? Странный вопрос. Но простого ответа мы не получим: ведь царь — не частное лицо, и обычные радости «простых смертных» для него непростительная роскошь. Николай II не хотел этого признавать. Данное обстоятельство самым негативным образом повлияло на его политический образ. Но у этой проблемы была и еще одна сторона: в своих личных решениях, как и в решениях государственных, царь оставался заложником идеала власти — как он его понимал.

По мнению многих современников, он, не имея характера самодержца, стремился, как мог, демонстрировать свою волю. В итоге «недостаточность самодержавства» компенсировалась избыточным самоволием. Стоит посмотреть, почему за первые десять лет правления Николай II не только не поднял авторитет власти, но и многое сделал для ее дискредитации? Почему у современников сформировалось устойчивое представление о нем как о «слабохарактерном монархе»?

***

Николай II был примерным семьянином — с этим обстоятельством трудно не согласиться. Но при этом он никогда не забывал и о своей первой любви к Матильде Кшесинской, не забывал даже тогда, когда у него появились дети, когда его личная жизнь вошла в спокойное русло и не вызывала желания что-либо изменить или вернуть прошлое. Мы уже рассказывали об участии балерины в парадном спектакле в Большом театре в дни коронационных торжеств. Как восприняла это Александра Федоровна? Вопрос остается без ответа. Однако царское великодушие неизбежно порождало слухи и сплетни о продолжавшейся «связи» государя и балерины.

А. В. Богданович 2 ноября 1895 года в дневнике записала один из таких слухов. Она ссылается на председателя Российского телеграфного агентства полковника В. В. Комарова, рассказывавшего, «что молодой царице после рождения дочери (Ольги. — С. Ф.) запрещено было быть женой царя и что поэтому дядюшки устроили ему снова сожительство с Кшесинской, что ширмами взят вел[икий] кн[язь] Сергей Михайлович, который l'amant[61] Кшесинской. Все это, — продолжала Богданович, — известно царице-матери, которая поэтому очень расстроена». Слух был верен только в том, что великий князь Сергей Михайлович действительно в то время стал гражданским мужем балерины, в остальном же являлся полным вздором. Но надо признать, этот вздор произрастал на подготовленной царским своеволием почве.

Сама Матильда Феликсовна в конце жизни вспоминала, как летом 1897 года через Сергея Михайловича царь передал ей информацию о намечавшейся (совместно с императрицей) прогулке мимо ее дачи в Стрельне, под Петербургом. Он просил балерину непременно быть в назначенное время у себя в саду. «Точно в назначенный день и час Ники проехал с императрицей мимо моей дачи и, конечно же, меня отлично видел, — вспоминала Кшесинская. — Они проезжали медленно мимо дома, я встала и сделала глубокий поклон и получила ласковый ответ. Этот случай доказал, что Ники вовсе не скрывал своего прошлого отношения ко мне, но, напротив, открыто оказал мне милое внимание в деликатной форме. Я не переставала его любить, и то, что он меня не забывал, было для меня громадным утешением».

О том, что после завершения романа у Кшесинской с царем сохранились «дружеские отношения», знал очень широкий круг лиц. Некоторые из них, далекие от романтики, совершенно не стеснялись пользоваться посредническими услугами влиятельной балерины. Так, на заре XX века инженер П. И. Балинский предложил построить вокруг столицы окружную железную дорогу. На осуществление проекта требовалось 380 миллионов рублей — по тем временам колоссальная сумма. Министр финансов С. Ю. Витте был категорически против (ведь деньги должно было «найти» именно его министерство), но Балинский заручился поддержкой члена Государственного совета И. Л. Горемыкина и… Кшесинской. «Через ее посредничество проект Балинского получил предварительное одобрение свыше, выраженное в весьма решительной резолюции. Добился каким-то образом Балинский и сочувствия Сипягина, бывшего в то время министром внутренних дел»[62]. Проект так и не был реализован, — влиятельные противники инженера добились своего. Но одно то, что к его «проталкиванию» была подключена балерина Императорского театра, — факт сам по себе исключительный. Прав был государственный секретарь А. А. Половцов, в начале 1901 года писавший, что «самодержавие сделалось в последнее время девизом для всяких искателей собственного благополучия»!