Николай Александрович Добролюбов

Обусловленная объективными обстоятельствами неспособность дать научный анализ борьбы классов и их развития в ходе исторического процесса вызывала неизбежную ограниченность понимания Добролюбовым важнейшей закономерности истории — прогрессивного характера исторического процесса, взятого в целом. В то же время общественный прогресс — непреложный факт для него. Вслед за Чернышевским он видит его и в расширении круга пользующихся благами прогресса, и в благоприятных переменах, происходящих в общественной жизни и в сознании широких масс. Прогресс является, считал Добролюбов, объективной характеристикой исторического процесса, однако скорость прогрессивных изменений жизни общества может быть различной. Прогресс может осуществляться очень медленно, и тогда его достижения будут видны на расстоянии столетий и тысячелетий. Но прогресс может идти и ускоренными темпами. В этом случае большое значение приобретает субъективный фактор исторического процесса. В качестве подлинных субъектов истории выступают и отдельные личности, и классы, и народ. Темпы прогресса по самым разным областям общественной жизни могут быть различны и зависеть от многих обстоятельств. Например, в ходе революционных событий во Франции было возможным. полагал Добролюбов, более ускоренное развитие страны по демократическому пути. Однако вследствие трусости и непоследовательности либеральных политиков (Ш. Ф. Монталамбер и др.) революция потерпела поражение и во Франции установилась диктатура Наполеона III.

Выявление закономерности, объективности и прогрессивности исторического процесса предполагало постоянный интерес к вопросам о движущих силах истории, действительных основаниях исторического прогресса, путях и средствах общественных преобразований. Чернышевский взял а конечном счете за основу исторического прогресса процесс накопления знаний человечества. Добролюбов, конкретизируя социологические положения своего учителя, рассматривал народ в качестве основного субъекта истории.

Чернышевский был глубоко убежден в материалистическом характере своих взглядов на историю. Этому убеждению в немалой степени способствовало то, что в качестве звена, опосредствующего влияние знаний, в теории революционных демократов выступает исторически сложившаяся совокупность людей — народ. В понимании же жизни народа, как и в понимании жизни человека, и Чернышевский и Добролюбов стремились провести свою, материалистическую точку зрения. Центральным пунктом в понимании человека были единая природа и естественные потребности его, а в понимании народа таким пунктом выступали материальные отношения людей и естественные стремления народной жизни. В какой-то мере наше предположение подтверждается мыслью Добролюбова о том, что исторические законы и законы частной жизни те же самые, но разница только в масштабах (см. 3, 6, 306). Несомненно, что в таком отождествлении видно ограниченное, неточное понимание исторических закономерностей. Правда, Добролюбов стремился преодолеть эту ограниченность, неизбежную на почве антропологического материализма, используя диалектический закон перехода количества в качество. Он пишет, например, что вследствие различия (в масштабах) исторических законов и законов частной жизни «исторические законы о логическом развитии и необходимом возмездии — представляются в происшествиях частной жизни далеко не так ясно и полно, как а истории народов» (там же). В действительной жизни, кстати, имеют место различные по своей субъективной мотивации и особенностям проявления поступки людей. Нельзя подчинять поступки отдельных людей рациональным, раз навсегда данным формулам. Поступать так, считал Добролюбов, — значит, насиловать существующую действительность. Как неверно полагать, что всякое преступление носит в себе самом свое наказание, так неверно полагать и обратное, т. е. что люди злы по природе. Следовательно, «отношения человеческие, — читаем мы у Добролюбова, — редко устраиваются на основании разумного расчета, а слагаются большею частию случайно, и затем значительная доля поступков одних с другими совершается как бы бессознательно, по рутине…» (там же). Как видно из приведенного отрывка, Добролюбов придерживался диалектического понимания соотношения необходимости и случайности в истории, хотя действительная основа соотношения необходимого и случайного в истории осталась у него, как и у Чернышевского, нераскрытой.

Естественные стремления человечества, говорил Добролюбов, в конечном счете могут быть выражены в двух словах — «чтоб всем было хорошо» (см. 3, 6,307). Эти стремления всецело соответствуют естественным стремлениям индивида.

Учитывая потребности развития жизни народа, отношения людей между собой, закономерности истории, Добролюбов рассматривал вопрос о роли народных масс в истории в общем виде и на материале конкретной истории жизни и деятельности русского народа.