Ничья его девочка

Притаились гости и кто-то уже приготовил сотовые для съемки. Ну что ж за все в жизни надо платить. Посмотрела на Барского и тот откинулся назад. Потягивая вино и склонив голову к плечу. Ждет моего унижения… сволочь. Как был ублюдком, так и остался. Да, при всей моей любви к этому человеку я ясно представляла себе, что он за зверь. Хотя нет, я всего лишь могла думать, что представляю. Узнаю я это намного позже…

Заиграла музыка… и я глубоко втянула воздух, закрыла глаза и снова открыла, глядя на Захара, в воздух взметнулись первые аккорды и сбросив туфли взметнулась и я.

Верните мне меня:

Я больше не играю.

Верните мне меня —

Зачем я вам такая?

Верните мне меня —

Хотя бы по частицам,

Пока не до конца

Меня склевали птицы.

Из частей да в целое

Себя я снова сделаю…

И все вокруг исчезают, растворяются довольные и вытянувшиеся от удивления лица, они тают и растворяются на фоне стен. Все бесполезные и совершенно ненужные мне пятна с глазами и губами, кроме одного… ЕГО лица. Оно становится все отчетливей и я вижу его пока скольжу, по мраморному полу залы, вскидывая руки и взлетая в прыжках, приземляясь и глядя в волчьи глаза, которые смотрят на меня так….словно и для него все они растаяли…..

Верните мне меня:

Я всё равно сломалась…

Верните мне меня,

Пока чуть-чуть осталось…

Верните мне меня —

Хотя бы попрощаться…

И перед глазами мелькают кадры, как увидела его впервые. Как смотрит на меня, подняв воротник, словно на насекомое, а я еще счастливая идиотка, которая совершенно не понимает, что только что попалась сама в капкан возле самого опасного и лютого хищника и теперь мне остается только судорожно биться и корчится от боли, когда он будет жрать меня кусочками на живую, глядя как я беспомощно трепыхаюсь и истекаю кровью…

Оно ни до кого

Не может достучаться…

Его нужно убедить,

Чтоб опять хотелось жить… *1

Тяжело дыша опустилась на пол, накрывая себя руками и склоняя голову. Раздались аплодисменты и восхищенные возгласы, а я поднялась на ноги, откланялась в разные стороны, делая реверансы, подобрала туфли и пошла к себе в комнату.

Сидеть с ними со всеми за одним столом мне сейчас не хотелось. Пока шла по коридору размазывала слезы по щекам. Услышала шаги, но не обернулась, а когда кто-то схватил за руку вздрогнула, но не успела даже слова сказать — Барский затолкал меня в какую-то подсобную комнату и закрыл дверь на ключ.

Придавив к стене и закрыв рот рукой прошептал мне в лицо.

— Не верну. И не мечтай!

Жестоко поцеловал в губы быстрым, сильным поцелуем и тут же отпрянул. Заставив задрожать и коснуться пальцами губ, тяжело дыша и чувствуя, что слезы все еще дрожат на ресницах. Вытер их одним движением.

— Моя ты!

И вышел из комнаты. Послышался звонок его сотового, и он тут же на него ответил. А я закрыла глаза, слыша, как грохочет о ребра собственное сердце, как заходится в ликовании. Таком глупом, таком наивном.

Потом ждала его вечером… Я отчего-то в очередной раз решила, что вот теперь точно все иначе. Барский ведь показал мне, что все помнит и что не забрал своих слов обратно. Глупая маленькая дурочка, возомнившая себя победительницей. Да, я действительно так считала какие-то несколько часов. А еще ждала ночи, смотрела на часы и отсчитывала проклятые минуты до наступления темноты. Светлана уйдет к себе, отпрыски разбредутся кто куда, а я… я приду к нему в кабинет и буду для него танцевать, пока он смотрит на меня своим голодным взглядом, а потом….потом он будет любить меня уже по-настоящему на ковре или на столе, а может прямо в его кресле. Меня трясло от ожидания и картинок, которые рисовал мой все еще витающий в розовых облаках мозг. Когда в доме стихли все голоса я приоткрыла дверь, чтобы идти к нему… Вся пахнущая мятным мылом, шампунем, с еще мокрыми волосами в обтягивающем легком летнем платье, босиком. Выскользнула из комнаты, прокралась по толстому ковру к кабинету и шарахнулась в сторону, когда там приоткрылась дверь. В груди засаднило — он сам вышел. Сейчас ко мне пойдет. Да, точно пойдет ко мне. Тоже ждал, когда все улягутся. Но Барский сунул сотовый в карман и направился совсем в другую сторону.

Наверное, примет в начале душ … пошла следом за ним, все еще улыбаясь, все еще полная эйфории после поцелуя и этих слов «Ты моя!». Захар подошел к дверям спальни своей жены и тихо постучал. Она открыла и впустила его внутрь. Я только услышала его тихий голос.

— Соскучилась?

Конечно, это знак вежливости столько лет вместе… и… Он зашел и так и не вышел. Я стояла у стены и ждала… ждала… ждала пока не поняла, что все губы в кровь изгрызла. Бросилась к себе чувствуя, как разрывает внутренности от боли.

От невыносимого ощущения, что сейчас он избил меня ремнем изнутри, отхлестал с такой силой, что мое сердце покрылось кровавыми рубцами. Вот они самые первые намного больнее тех, что остались на плече. И от этой боли все тело выворачивает наизнанку и не то что плакать взвыть хочется. Жуткая ревность ядовитая. Самая первая… она, как и первая любовь самая больная и невыносимо острая.