Читаем Ничего особенного не случилось полностью

Коровин исподлобья взглянул на него, налился кровью, но ничего не ответил. Тогда к Ваньке подскочил Чихлыстов и злобно прошипел:

— Это ты выдал, гнида? Ну, потерпи маленько, не порадуешься!

Ванька печально покачал головой и пожал плечами.

Приступили к перемеру. Шатунов и Уткин развернули рулетку, Кошкарев записывал. Когда сравнили кубатуру вынутой земли с показаниями табеля, выяснилось, что коннозабойщикам приписано десять тысяч лишних кубометров грунта.

Ночевать Ванька ушел к Шатунову. Спал он плохо. Все время ему слышался шорох у двери, казалось, что в окно кто-то смотрит. Ему было страшно.

Но утром начался обычный рудничный день, словно ничего особенного не произошло вчера, и на работе Мысов подошел к Ваньке и, хлопнув его по спине, сказал смеясь:

— Не дрейфь, дело обычное. Один ворует, другой ловит. Каждому свое.

На другой день Шатунову дали путевку на курсы повышения квалификации горных десятников, и он уехал в Нижний Тагил. И это было сделано так, точно Шатунова спешили убрать с рудника.

Десятника Скакуна отдали под суд. Табельщика прогнали. Но Мысова не тронули, и он по-прежнему возглавлял свою артель.

Ванька остался жить на месте Шатунова — с техником Уткиным. Жил он теперь осторожно, по вечерам не выходил из дому, но время шло, и ничего подозрительного он не замечал.

Вскоре Кошкарева сняли за пьянство. Пришел новый заведующий, но и он недолго продержался. Заведующие начали сменять один другого, а добыча не поднималась.

<p><strong>Глава третья</strong></p><p><emphasis><strong>Новый директор</strong></emphasis></p>

Поздно вечером на территорию рудника вкатил извозчичий фаэтон. Два фонаря с зеркальными стеклами мерцали на его крыльях. Тоненькие церковные свечки горели на фонарях. В описываемое время за две сотни километров в окружности извозчик и огарка не смог бы найти.

На козлах стояли чемоданы. В фаэтоне сидел человек.

На руднике было темно, как в погребе. Только у надшахтного здания виднелся свет. У длинного и темного дома, где помещалось рудоуправление, дремал сторож. Приезжий, разглядев в темноте его фигуру, сказал извозчику:

— Подожди, человек, кажется, — и крикнул: — Эй, дядя!

Сторож проснулся и подошел к фаэтону. Свет фонарей заблестел на стволе его берданки.

— Чего тебе? — спросил он и перекинул берданку с руки на руку.

— Где здесь дом приезжих?

— Дом приезжих? — удивился сторож. — Такого здесь нет. Тебе гостиницу, что ли?

— А гостиница есть? — обрадовался пассажир.

— Гостиница, она, брат, в Тагиле.

Пассажир сплюнул и выругался. Вот бестолочь! Он же из Тагила и приехал.

— А где же тут переночевать? — закричал он.

— Ты на меня не кричи, — спокойно сказал сторож, — Приезжают всякие. Переночевать и в командировочной комнате можно.

— Так я же и спрашиваю.

— Спрашиваешь, да не то. Гостиницы здесь нету, — вразумительно сказал сторож.

— Ну а командировочная комната где?

— Была в пятом, возле каланчи, а позапрошлый месяц перевели куда-то.

Приезжий снова выругался и спрыгнул с фаэтона. Он хотел уже постучать в чье-нибудь окно, но тут перед ним возник человек. Это был Ванька Коровин.

— В чем тут дело? — спросил он.

— Ездят тут по ночам, — с раздражением заметил сторож, — то им гостиницу подавай, то еще чего-нибудь.

— А вы кто будете? — спросил Ванька.

— Я — Сигиденко, новый директор, — сказал приезжий.

— Так вас тут днем ждали! — удивленно вскрикнул Ванька.

— Я же телеграмму давал, что дачным выезжаю из Свердловска. Думал, за мной машину или лошадь пришлют. Ждал до ночи.

Ванька рассмеялся.

— Тут такого правила не существует — лошадей присылать. Вы приезжий, не знаете, — он участливо покачал головой. — Вам нужно в комнату командировочных? Это за коммуной.

Он махнул в темноту. Новый директор кряхтя полез в фаэтон. Извозчик невозмутимо зацокал на лошадей. Фаэтон тронулся. Ванька посмотрел вслед и крикнул:

— Пожалуй, без меня вам не найти!

— Тпру-ру-ру! — сказал извозчик.

— Езжай за мной, дядька, я покажу, — сказал Ванька и зашагал вперед.

Ванька работал теперь на шахте Уралмедь отгребщиком. Первое время ему очень не нравилась работа на шахте. Нужно было спускаться по сбитым и скользким ступенькам лестницы, по темному и тесному ходку. На груди болталась тяжелая карбидка, она постоянно гасла, пока он спускался по лестницам, и приходилось в темноте, крепко держась за мокрые перекладины, ногами нащупывать следующие ступеньки. Ему всегда казалось, что ступенька, на которую он хочет ступить, сорвется или ее не окажется совсем, и он полетит в темноту пролета. Сверху его настигали спускающиеся за ним рабочие, и так как спускались они быстро, он обыкновенно не успевал крикнуть им, и ему наступали на руки. Это было и больно, и обидно. А нагнавшие смеялись и ругали его за медлительность. Он прижимался к сырым срубам ходка, пропуская их мимо себя, и долго слышал, как гудят в ходке их голоса.

Перейти на страницу:

Все книги серии Новинки «Современника»

Похожие книги

Тихий Дон
Тихий Дон

Вниманию читателей предлагается одно из лучших произведений М.Шолохова — роман «Тихий Дон», повествующий о классовой борьбе в годы империалистической и гражданской войн на Дону, о трудном пути донского казачества в революцию.«...По языку сердечности, человечности, пластичности — произведение общерусское, национальное», которое останется явлением литературы во все времена.Словно сама жизнь говорит со страниц «Тихого Дона». Запахи степи, свежесть вольного ветра, зной и стужа, живая речь людей — все это сливается в раздольную, неповторимую мелодию, поражающую трагической красотой и подлинностью. Разве можно забыть мятущегося в поисках правды Григория Мелехова? Его мучительный путь в пламени гражданской войны, его пронзительную, неизбывную любовь к Аксинье, все изломы этой тяжелой и такой прекрасной судьбы? 

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза