Ничего, кроме личного

И пошел разбираться. Что им надо? Может, соседи на детей жалобу написали? И то правда, топают, как кони.

Через минуту Антон, взволнованный и растерянный, будил жену:

– Лена, вставай.

Она что-то промычала в ответ и перевернулась на другой бок.

– Лена, – слегка потормошил он, – просыпайся. У нас обыск будет.

– Что? – вяло отреагировала жена. – Какой обыск? У кого?

– У нас. Одевайся.

Антон вышел из спальни, на пороге которой уже толпились человек пять в гражданской одежде.

Двое держались скованно и стыдливо. Видно было, что им неудобно ходить по чужой квартире в шесть утра. «Понятые», – догадался Антон. Остальные чувствовали себя как дома. Спокойные, уверенные в своем праве войти в любой дом в любое время. «Менты», – понял Антон.

– Ознакомьтесь, – сунули ему в руки официальный бланк.

Антон начал читать, но зрение упорно не хотело просыпаться. Оно выхватывало только отдельные слова, напоминающие театр абсурда. Антон напрягся и определил в этой мешанине слов самые главные: «…мошенничество в особо крупныхъ размерах».

– Очень интересно, – зачем-то сказал он. Было ясно, что его мнение никого не интересует.

Оперативники приступили к делу. Ничего общего с тем, как изображали обыск в советских фильмах, не было. В кино обычно показывали два варианта. Или царские жандармы грубо и зло скидывали вещи революционера на пол, оставляя после себя полный разгром, или советские милиционеры проводили обыск тщательно, но деликатно. Они не кидали вещи на пол, а как-то интуитивно находили тайник, после чего преступнику становилось стыдно, и он начинал давать показания.

У Антона разыгрывалось нечто иное. Люди в штатском как будто изображали обыск. Они, давя зевоту, спросили, где хозяин хранит документы. Антон провел их в кабинет. Там они довольно бегло, словно для галочки, просмотрели одну пачку бумаг и даже не прикоснулись к остальным. Зачем-то забрали копию трудового договора с каким-то механиком. Чтобы хоть что-то изъять в ходе обыска. Антон не понимал ровным счетом ничего.

К этому времени Лена, обежав детские спальни и убедившись, что младшие дети спят, дала задание старшей дочери срочно уснуть. Разобравшись с детьми, пошла выяснять, что к чему.

Не растерянность, а гневливость читалась на ее лице. Нервный тик бил через край. В ней проснулись древние инстинкты ограждения дома от вторжения чужаков.

– Что тут происходит?

– Читайте, – ей сунули тот же самый бланк.

Чем больше вчитывалась Лена, тем спокойнее становилось у нее на душе. Очевидность бреда успокаивала. Мошенничество в особо крупных размерах настолько не вязалось с ее мужем, что она не видела повода для волнения. Вот если бы соседи пожаловались на топот детей, тогда конечно. Тогда крыть было бы нечем.

С демонстративной усмешкой на лице Лена ушла пить кофе. Специально щедро насыпала в турку кофе, чтобы запахом заставить оперов захлебнуться в собственной слюне. Это была ее мелкая женская месть.

На кухню зашел один из гостей, который был при исполнении. Самый красивый и статный из них. «Такого бы в Голливуд внедрить. Пусть бы подрывал Америку изнутри», – подумала Лена.

– Пакет дайте. Или какую-нибудь коробку, – довольно беспардонно попросил он.

– А пожалуйста?

– Пожалуйста, дайте пакет.

– Зачем?

– Вещдоки складывать.

– А нету, – мстительно сказала Лена.

– Ну хоть для мусора.

– Вчера последний использовала. – Лена была неумолима.

– Тогда мы больше заберем.

– Это торг? Вы меняете вещдоки на пакет для мусора?

Оперативник, беззвучно чертыхнувшись, ушел, и Лена поздравила себя с победой. Напрасно.

Обыск закончился довольно быстро. В руках оперативники выносили бумаги, ноутбуки и россыпь флешек. Тот самый опер, который просил пакет, вдруг скомандовал:

– Сотовые телефоны сдайте. Временно изымаем.

– Так вы же мой телефон уже забрали, – сказал Антон.

– Телефоны жены и детей сдать, быстро.

Мужчинам вокруг стало неловко. Один робко спросил:

– Александр Игоревич, может не надо?

– Сдать! – рявкнул он.

Лена поняла, что повела себя неправильно, но было поздно. Представителей государства нельзя дразнить кофе, и уж тем более нельзя отказывать им в пакете для мусора. Лена совсем недавно вошла в когорту бизнесменов и потому не знала элементарных вещей.

Сотовые телефоны с изображением человека-паука и мимимишных котят ушли вслед за папиным айфоном. Но самое плохое ждало их впереди.

– Одевайтесь, – сказал Александр Игоревич, целясь взглядом в Антона. – Лучше в спортивный костюм.

– Почему в спортивный? – глупо переспросил Антон.

– В камере в смокингах не принято сидеть, хотя вы имеете на это полное право. Можете даже бабочку надеть. В особо крупных размерах. – И он засмеялся собственной шутке.

Понятые стыдливо опустили глаза и поспешили на выход.

И снова обыск

В тот же день представители закона нанесли визит еще в одну квартиру с чудесным видом на синее Черное море. На этот раз они разбудили влюбленных Михаила и Марианну.