Незримый фронт Отечества. 1917–2017. Книга 2

Наряду с делом «Игрока» нами разрабатывалось и другое, начавшееся, честно говоря, с пустяка, но имевшее серьезные последствия. В жизни так случается. Однажды был получен сигнал о том, что один из матросов набрал довольно крупную сумму валюты, чтобы за границей по просьбе своих знакомых накупить заморских товаров. Довольно типичная схема тех времен. Мы договорились с таможенниками провести тщательный досмотр каюты морячка без большой надежды на успех, так как понимали, что на корабле можно спрятать и черта в ступе. В помощь таможенникам дали молодого сотрудника, который проходил у нас стажировку. К нашему удивлению, при осмотре каюты в обшивке потолка была обнаружена крупная сумма валюты. Моряка задержали и повезли в Управление. Но закавыка состояла в том, что был конец рабочего дня. Если проводить официальное задержание, то ночь пропадает «даром», а сроки задержания — всего 3 суток. Решили посидеть с моряком до утра, и в 9.00 передать его следователю, чтобы у того была возможность поработать с задержанным в течение этих 3-х дней.

К 10 часам вечера матроса привезли в Управление. С первых минут беседы с ним нам стало ясно, что он занимается своим бизнесом уже длительное время, но судьба, как говорится, до сих пор ему благоволила. И на этот раз морячок решил попытаться поймать птицу счастья, однако остался с пустыми руками и разбитыми надеждами. В нашем лице он впервые познакомился с правоохранительной системой. С первых минут знакомства мы поняли, что хотя контрабандой и незаконными операциями он занимается не первый день, но он не был «верченым» валютчиком, а пользуясь современной терминологией, его смело можно было назвать «лохом».

Чтобы скоротать время до утра, мы пригласили его присоединиться к нашему незамысловатому ужину, состоящему из бутербродов с колбасой, сыром и, конечно же, чаем. Чая у нас много, бутербродов не очень. Морячку не пришло в голову сказать, что раз нет следователя, то он не смеет задерживать наше внимание, и придет также утром. Вместо этого он подсел к столу и, не иначе как на нервной почве, смел добрую половину наших запасов бутербродов, которые приготовила для нас заботливая и внимательная Людмила Александровна. После ужина предложили, не теряя времени даром, написать подробное объяснение, благо вся ночь впереди. Сами сели играть в шахматы (нам хотелось создать безмятежную атмосферу, чтобы задержанный расслабился и написал «больше, чем хотел»).

При счете в ночном шахматном матче 2:1 наш бедолага закончил свой опус. Прочитав, дружно подвергли его суровой критике за легкомысленность и безответственный подход к такой серьезной ситуации, поскольку на нескольких листах задержанный только каялся и обещал непременно исправиться.

Пришлось популярно ему объяснить, что, на самом деле, он совершил не только и не столько ошибку, сколько преступление по статье о нарушении правил валютных операций. С учетом крупной суммы в несколько тысяч долларов его действия будут квалифицироваться «в особо крупных размерах», и светит ему не менее 8 лет тюрьмы. Стало быть, если он действительно раскаивается в содеянном, то надо попытаться смягчить свою вину чистосердечным признанием.

В перерыве между шахматными партиями нам пришлось еще дважды корректировать варианты его объяснений. К утру мы узнали, что основными поставщиками валюты были бармены из гостиницы «Европейская», что на улице Ракова (ныне Итальянская). В 9.00 мы, не выспавшиеся, усталые, но в целом удовлетворенные своей работой, передали задержанного следователю вместе с плодом совместного творчества в виде объяснительной записки. Тому оставалось только оформить протокол допроса и поехать к прокурору за санкцией на арест моряка.

Однако нам надо было в авральном порядке собрать информацию на указанных в объяснительной барменов, что, в общем-то, не составило особого труда, так как гостиница была интуристовской и наши позиции там были не плохими. Оперработник, курирующий эту гостиницу, уже к вечеру принес довольно подробные сведения о личностях подозреваемых.

Моряк в своем объяснении указал, что валюту он брал в основном у бармена Павла. Ему также известно, что этот бармен передавал и деньги своего напарника Дмитрия. С учетом этого обстоятельства было принято решение задержать сначала Павла, который на первых же допросах под напором неопровержимых улик сознался в том, что вместе с напарником отдал моряку валюту, которая к ним поступала в виде «навара» при обслуживании иностранцев, а также «чаевых». Следователя, естественно, удивила слишком крупная сумма «чаевых» и «навара». Пришлось бармену признаться, что это деньги не только их, но и двух барменов из гостиницы «Ленинград».

Дней через 10 в следственном изоляторе «Большого дома» находилось уже 2 бармена из «Европейской» и 6 из «Ленинграда». Внутренний двор «Большого дома» был уставлен «Жигулями» подследственных — роскошь по тем временам небывалая.