Незримый фронт Отечества. 1917–2017. Книга 2

Руководящий сотрудник подразделения американской разведки ЦРУ передал нам список агентов из 15 советских граждан, среди которых были сотрудники внешней разведки и ГРУ, дипломаты, научные и другие ответственные сотрудники. Вместо того чтобы проанализировать ситуацию и грамотно решить, как лучше всего использовать ее в наших интересах (что делалось прежде), руководители новой формации распорядились всех агентов вражьей разведки арестовать и судить. В последующем большинство из них за измену Родине было расстреляно. Сотрудник американской разведки благодаря такому примитивному решению был быстро «вычислен» и арестован. В результате: во-первых, мы лишились ценнейшего агента, который был одним из руководителей подразделения ЦРУ, осуществлявшего работу против Советского Союза, с чьей помощью мы могли бы знать обо всех агентах, завербованных американскими спецслужбами; а во-вторых, мы потеряли уникальную возможность вести оперативную игру с американскими спецслужбами, имея все «козыри» на руках. Редкая оперативная удача была бездарно провалена такими руководителями, как Горбачев, Крючков и Бакатин.

Однако вернемся в Ленинград к событиям тех дней. Оперативный работник должен постоянно встречаться с людьми, которые что-то слышали, видели или могли знать по тому или иному направлению его деятельности, и к каждому из них необходимо найти правильный подход. Для оперативного работника встречи с несколькими людьми в день – норма, а для них каждая встреча с сотрудником из «Большого дома» – событие, о котором они, возможно, будут вспоминать всю жизнь. Беседы приходилось проводить с самой разнообразной публикой. После консультаций с научным сотрудником из Эрмитажа, бывало, торопишься в «Кресты», где беседуешь с подследственным или агентом из блатного мира, затем едешь к руководству НИИ, а оттуда на встречу с иностранцем. Мне нравилась эта работа, требующая постоянной физической, эмоциональной и интеллектуальной нагрузки.

Итак, я провел проверку на причастность Александра к незаконным валютным операциям, и по первой букве его фамилии присвоил делу название «Игрок». В ходе этой первичной проверки получил массу интересной, но не по моему профилю, информации. Выяснил, например, что он наладил регулярное получение коньяка от проводников поезда Ереван – Ленинград. Проводники в дороге перекачивали коньяк из цистерн в кислородные подушки и сбывали его барменам, а те, пропуская через бар со значительными наценками, получали приличный навар. Выявился устойчивый контакт «Игрока» с финнами, которые привозили ему за валюту на заказ колеса для машин и другие запчасти из Финляндии, а также разного рода «тряпки» и для него, и для его женщин. Надо прямо сказать, эти мелкие, но точные детали оказали мне впоследствии неоценимую услугу.

Прошло несколько месяцев, бумаг в деле накопилось уже немало, но чувство удовлетворения не приходило.

Как-то, находясь на Васильевском острове по другим делам, я решил зайти в бар посмотреть своими глазами, что собой представляет мой объект оперативного изучения. Да и намотавшись по городу, хотел побаловать себя чашечкой кофе.

С деньгами на первых порах работы в Управлении было сложновато. Получки опера в принципе хватало на семью из трех человек, но, что называется, не особенно-то разбежишься, или как я говорю: «Переживаю очередной приступ финансовой недостаточности». Надо с прискорбием признать, что этот кризис затянулся до дней сегодняшних. Никаких накоплений, кроме долгов, у меня никогда не было. А это неправильно.

В кафе после душных улиц города было прохладно. Посетителей среди бела дня не было. «Вот и хорошо, – подумал я. – В этой тиши и благодати выпью кофе и спокойно пообщаюсь с Сашей». Святая простота! Наметанный глаз бармена сразу определил, что с меня ему мало что обломится. Бодреньким голосом, стараясь придать солидности и уверенности себе, попросил приготовить чашку кофе. В ответ бармен заявил, что кофе подается только с коньяком. На коньяк у меня явно не хватало. Попробовал возмутиться такими порядками, но он лениво посоветовал жаловаться в вышестоящую организацию. Привлекать к себе внимание было не в моих интересах.