Незримый фронт Отечества. 1917–2017. Книга 1

Понимаете, у нее же вообще была душа артистки. Она хорошо знала Пикассо, была знакома с Дали, дружила с поэтом Гарсиа Лоркой. Она познакомилась в первой после войны стране пребывания со многими писателями, художниками. Была очень интересна, невероятно интеллигентна. Когда еще в молодости, в Мадриде, выпадало хоть немножко времени, она занималась в Академии изящных искусств Сан-Фернандо. Будучи нелегалом, в одной из европейских столиц неплохо рисовала в художественной школе. Хотя она и не получила блестящего образования, сумела воспитать себя сама: великолепно разбиралась в живописи, знала прекрасно историю искусств. В Москве же она всех нас увлекла живописью, и это навсегда.

После войны Африка уехала в страну, где ценили моду. И представьте, каким вкусом она обладала, если там ее модный дом сразу приобрел клиенток. Наряды были недешевы, но дамы оценили мастерство Африкиты. К ней ходили, приглашали к себе и, представляете, сколько всего рассказывали. Прикрытие для нелегала было отличное. Она там работала несколько лет, была в своей стихии, передала в Центр немало полезной информации.

А еще ночами слушала радио. Красный Крест вещал по-испански, пытаясь соединить родственников, потерявших друг друга во время гражданской войны и разбросанных по всему свету. Сколько их было!

Представляете, известная модистка, элегантная женщина, в ее доме собиралось высшее общество, которая как-то ночью в бесконечном списке испанских фамилий услышала дорогое ей имя: сестра разыскивала свою Африкиту, и была совсем рядом; она была замужем и у нее было двое детей. Сестра и родственники искали Африку де Лас Эрас, исчезнувшую в 1937-м. Где их Африкита, что с ней случилось? Никто не знал правды. Знали, что она занималась революционной деятельностью. Ну и что из того? Война же закончена.

Но Африкита не отозвалась, и хранила молчание до конца своих дней, даже когда многие испанцы после смерти Франко возвратились домой.

Я потом спрашивала, а нельзя было как-то дать родным понять, что она жива… И она призналась, что ей было очень больно, но разведку выбирают один раз и навсегда. «Я не могла ответить, потому что выбрала другую дорогу. Я была верна своей судьбе, верна своему долгу, до конца верна Службе». Никогда в жизни она не сделала ничего, что могло бы нанести вред разведке. Убежденность в нашем деле у нее была необыкновенная.

Где-то далеко-далеко

А потом из славной европейской столицы потребовалось уехать еще дальше — в Латинскую Америку. Такое пришло задание.

Но как получить разрешение на въезд? Было это очень трудно, потому что после войны многие рвались из голодной Европы туда, где мясо, фрукты, зерно.

В конце концов, разрешение она получила. Ей помог муж-латиноамериканец — интеллектуал с обширнейшими связями. Есть даже рисуночек, где они вместе: то ли подлинный, то ли выдумка художника.

А вот документы, которые она получила, самые настоящие, и наш нелегал оказался там, где нужен был Центру.

Было в этой стране многое, что интересовало и требовало объяснений и внимания. Вы не поверите, но моя Африкита, с которой мы были на «ты», и которую я считаю бабушкой двух моих детей, никогда не называла эту страну.

Чем она там занималась? Важной работой, и никогда не выступала как человек левых взглядов, а, наоборот, вела себя как консерватор. Сначала работала модисткой, жила с мужем в собственном доме, имела прислугу, а в ее мастерской работали помощницы из местных. Потом развелась, открыла модный салон, быстро ставший популярным. Все знали, какая она энергичная, деятельная, активная.

Догадываюсь, что руководила людьми, работавшими на нас в нескольких государствах другой части земного шара; подбирала документы для наших товарищей; поддерживала связь с другими агентами. Добывала и передавала ценную для нас информацию по всему континенту, пользуясь знакомством с высокопоставленными лицами, с которыми она поддерживала близкие отношения.

Центр ею был очень доволен. Она вырывалась сюда в отпуск. Впрочем, отпуск — это слишком сказано! Когда приезжаешь в свою страну, здесь столько всего наваливается. И на Африку в том числе: ее готовили и переподготавливали; узнавали, что она может, чем занята сейчас, и чем придется заниматься в будущем.

Нелегал — это серьезно, потому что нелегал — это не работа, это образ жизни. И Африка всегда этим очень гордилась. Всякое бывает, случается, что нелегал настоящий или не совсем настоящий. Но честно вам скажу, она была нелегалом настоящим. В ней было все: дух, совесть, честность невероятная и необыкновенное чувство справедливости.

В то время наше управление возглавлял Александр Михайлович Коротков. Он ее обожал. Чтобы Коротков кого-то обожал?! Был он человек очень деловой, жаль, умер рано. Я, к сожалению, его лично не знала. Африкита нам много про Короткова рассказывала. Например, как-то раз она улетала, и Коротков (такого сейчас не бывает) поехал ее провожать, а с самолетом что-то случилось, и они вместе всю ночь просидели в аэропорту. Это уже о многом говорит.