Незримый фронт Отечества. 1917–2017. Книга 1

Она, человек опытный, много чего повидавший, понимала, что этому симпатичному не слишком разговорчивому партизану выпала тяжеленная ноша. Лишних вопросов не задавала, ей и так все было понятно. Узнала настоящее имя легенды нашей разведки годы спустя. Вернулась из долгой нелегальной командировки, и товарищи по службе рассказали, чьи сообщения она тогда передавала. Никто в отряде не знал и ее настоящего имени — Маша и Маша. Конечно, понимали, что испанка, но расспрашивать подробности было не принято. Общалась она не только с испанцами, дружила со всеми.

А однажды суровая охрана вдруг наткнулась на Машу уже за пределами лагеря. Издалека увидели крошечный, к земле пригнувшийся комочек, услышали рыдания. Убили немцы испанского друга — партизана, который ее охранял, и Африкита, чтобы не показать слабости, ушла из отряда, дала — может, впервые? — волю горю, чувствам. Потом просила наткнувшихся на нее ребят не рассказывать командиру.

Командир «Победителей» Медведев ее любил. Перед смертью, уже в 1950- х, зная, что Африкита где-то очень-очень далеко, попросил жену передать ей свою книгу «Это было под Ровно» с надписью «Любимой радистке командира». Медведев был тогда уже очень болен, посвящение написала его жена. И книга дошла до полковника де Лас Эрас, после ее возвращения в Москву. Только про Африкиту в этой книге, да и в других, — ни слова. Нельзя было рассказывать про испанку, которую партизаны в отряде звали Машенькой, Марией, Марусенькой. А после войны, когда партизаны приезжали к ней домой, называли только Машенькой. Она просто взяла это имя. Или Марья Павловна.

Это потом Африке разрешили встречаться со своими спортсменами-партизанами. Бывала я на этих встречах. Африкита, вернувшись издалека, с такой радостью устраивала для этих немолодых и, поверьте, совсем небогатых людей отличный стол с собственноручно приготовленными блюдами. После долгих лет отсутствия у нее оказалось немало денег: на гражданке шла большая зарплата — получала 500 рублей, тогда это были огромные деньги. И вот, когда к ней приходили партизаны, она старалась побольше наготовить, чтобы их накормить. Если кто-то заболевал, доставала лекарства; одевала друзей по отряду; всегда их чем-то одаривала. И они ее, конечно, обожали.

Именно те годы — в отряде — Африка считала самыми счастливыми в своей жизни: «Мы были молодые, смелые, чувствовали плечо друга, и я благодарна Советскому Союзу, потому что он дал мне таких друзей».

Что ж, вернемся к истории жизни полковника де Лас Эрас.

Была секретаршей у Троцкого?

На этом фото Африка с Троцким, его близкой подругой Фридой Кало и другими довольно известными персонажами. Дружила с мексиканскими художниками Сикейросом и Риверой. У Сикейроса были твердые коммунистические убеждения, а Ривера и Фрида были троцкистами, правда, Ривера вскоре примкнул к коммунистам.

Де Лас Эрас познакомилась с Рамоном Меркадером и его родными (участники покушений на Троцкого в Мексике, а Меркадер, напомню, зарубил его ледорубом. — Н. Д.), когда они были еще в Москве. У нее были прекрасные отношения со всеми осевшими здесь испанцами: они жили здесь, в Москве, тесно общаясь друг с другом.

Говорят, она якобы была секретаршей Троцкого. Но точно, дословно, что она конкретно делала, мне неизвестно. Ей дали задание, Африка его выполнила, и я уверена, что выполнила блестяще: за всю ее жизнь в нелегальной разведке не бывало ни разу, чтобы она чего-то не выполнила.

Был получен приказ Сталина, а для него было очень важно убрать Троцкого. Я не хочу давать оценку — «правильно» это было или «не правильно» — это не обсуждается. Мы не говорили с ней об этом, мы, нелегалы, вообще никогда не спрашиваем друг друга ни о чем, на что трудно ответить. Таковы законы.

Раньше нелегалы даже никогда не встречались друг с другом. Правила были суровые. Теперь правила несколько смягчены: мы с мужем, например, дружим с Джорджем Блейком (знаменитый англичанин, тоже полковник Службы внешней разведки. — Н. Д.)… Она, так много нам с мужем давшая, и так многому научившая, никогда не задавала вопроса, куда мы уезжаем.

Племянница мэра и генерала

Она родилась в Африке, где служил офицером ее отец. Большая семья, где Африка, или ласкательно Африкита, была для папы самой любимой из всех детей. В ней было что-то располагающее, притягивающее. Легко сходилась с людьми, чувствовавшими в маленькой черноглазой девушке подлинную искренность.

Она вышла замуж в 19 лет. Фамилия первого мужа звучала для русского человека необычно — Арбат. Иногда в Москве она так и представлялась — Арбат, и было непонятно — какой такой Арбат? А житье с испанским сеньором Арбатом не сложилось: муж-офицер — франкист, а у нее были иные убеждения. Сошлись два экстремала, он — крайне правый, она — исключительно левая. Их маленький ребенок умер. Ничего больше вместе не держало, не связывало, и они расстались.