Незримая жизнь Адди Ларю

Они чокаются стопками, и Генри заказывает еще, а потом еще. Он знает, что пьет слишком много и слишком быстро, заливая текилой пиво, которым налакался дома, и виски из букинистического.

К бару подходит девушка и бросает взгляд на Генри.

Она отворачивается, а потом смотрит на него снова, будто заметила впервые. И опять в ее глазах тот блеск, светлая пелена. Девушка наклоняется к нему, и Генри сквозь шум не слышит ее имени, да это и не важно.

Они изо всех сил стараются перекричать посетителей, и незнакомка кладет руку ему на запястье, потом на плечо и наконец запускает пальцы в волосы Генри.

– Давай ко мне? – зовет она, и Генри очарован страстью, звучащей в ее голосе, неприкрытым желанием.

Но вскоре подходят друзья незнакомки и забирают ее с собой. Их глаза тоже сияют, когда они говорят «извини», «ты славный парень» и «удачного вечера».

Генри сползает со стула и направляется в уборную. По толпе словно проходит рябь, головы поворачиваются ему вслед. Какой-то парень хватает его за руку и начинает рассказывать о своем фотопроекте, мол, Генри идеально подходит, и подсовывает свою визитку.

Две женщины пытаются вовлечь его в беседу.

– Хотела бы я иметь такого сына, – смущенно признается одна.

– Сына? – хрипло смеется другая.

Генри выворачивается и по коридору сбегает от них в уборную, где прислоняется к туалетному столику.

Он не имеет ни малейшего понятия, что происходит.

Начинает вспоминать: кофейня утром, телефон Ванессы на дне стакана; все эти покупатели в книжном, которым непременно требовалась его помощь; Мюриэль делает ему комплимент; светлый туман, который словно дым от свечи затягивает их глаза.

Генри смотрит на запястье, где мерцают под лампами уборной часы, и впервые понимает, что все произошло на самом деле.

Тот мужчина под дождем был настоящим.

Сделка – реальной.

– Привет!

Генри поднимает взгляд – перед ним стоит парень с остекленевшими глазами и улыбается ему, словно встретил лучшего друга.

– Кажись, тебе не помешает взбодриться. – Он протягивает ему небольшую стеклянную склянку с горсткой белого порошка.

Первый раз Генри попробовал наркоту в двадцать.

За трибунами стадиона кто-то протянул ему косяк. Дым обжег легкие, и Генри чуть не вырвало, но потом все пошло… мягко. Травка расширила место в черепной коробке, успокоила тревогу в сердце. Однако он не мог контролировать процесс. Валиум и Ксанакс нравились Генри больше, они притупляли все сразу, но к тяжелым наркотикам он не прикасался. Боялся – только не того, что все пойдет не так, а другого: что ему слишком понравится. Боялся соскользнуть, покатиться по наклонной, понять, что не хватает сил остановиться.

В любом случае в кайфе Генри искал иного: просто тишины – такой счастливый побочный эффект. Ради Табиты он старался воздерживаться, но Табита ушла, и теперь все это неважно.

Уже неважно.

Генри просто хочет, чтобы ему стало хорошо.

Подцепляет порошок большим пальцем – хоть и не знает, правильно ли делает, – и вдыхает. Тот врывается в ноздри ледяным холодом, и вдруг весь мир будто распахивается. Все проясняется, цвета сияют ярче, а картинка почему-то становится одновременно резкой и расплывчатой.

Наверное, Генри что-то сказал, потому что парень смеется. Вдруг он протягивает руку и стирает с щеки Генри какое-то пятнышко, обжигая, как электрический разряд, будто там, где кожа касается кожи, проскакивает искра.

– Ты просто совершенство, – говорит незнакомец, поглаживая его подбородок.

Генри краснеет. Его накрывает волна головокружительного жара, и он рвется прочь.

– Прости, – бормочет Генри, сбегая в коридор, где прислоняется к стене и ждет, пока мир встанет на место.

– Привет.

Перед ним стоит другой парень. За плечи он обнимает девушку; оба они высокие и по-кошачьи гибкие.

– Как тебя зовут? – спрашивает парень.

– Генри.

– Генри, – эхом вторит его подружка с кошачьей ухмылкой.

Ее взгляд полон такого откровенного вожделения, что Генри вздрагивает. Никто ни разу на него так не смотрел. Ни Табита, ни Робби. Ни на первом свидании, ни в разгар секса, ни когда он опустился на колено…

– Меня зовут Люсия, а это – Бенджи. Мы искали тебя.

– Что я натворил?

– Пока ничего, – криво улыбается она, прикусывая губу.

Парень, изнывая от похоти, смотрит на Генри, но тот сначала не понимает, чего они от него хотят.

А потом вдруг до него доходит. И Генри разражается странным безудержным смехом.

Ему никогда не доводилось участвовать в тройничке, если не считать тот раз в университете, когда они с Робби и еще одним парнем просто невероятно напились. Генри так и не вспомнил, что происходило потом.

– Идем с нами, – зовет Люсия, протягивая руку.

Десятки оправданий звучат в голове Генри и снова исчезают, когда он все же отправляется с новыми знакомыми.

VIII

7 сентября 2013

Нью-Йорк

Боже, как приятно быть желанным.

Куда бы ни пошел Генри, везде он ощущает пульсацию направленного на него внимания. И купается в этом внимании, в улыбках, тепле, свете. Впервые по-настоящему Генри понимает, что такое «опьянение властью».