Незримая пуля

Сердце сжалось: звонил Ланин. Но отвечать и объяснять, где находится слипер в данный момент, не хотелось. Тем не менее Нестор нацепил очки, сжал зубы, настраиваясь выслушать очередное нравоучение. Но руководитель «Призрака» повёл речь о другом:

— Завтра к вам утром подъедут наши парни, отвезут к объекту. Изучите подходы в натуре. Операция назначена на послезавтра.

— Перенесите на день, — хмуро сказал Нестор.

— Не понял.

— Я… в Ярославле.

Лицо Ланина в фокусе очков не дрогнуло, но глаза стали чёрными.

— Вы… в Ярославле?

— Да.

— Вам же было предписано…

— Так получилось, извините, есть острая необходимость моего присутствия здесь.

— Где?

— Я же сказал — в Ярославле.

Пауза.

— Вы один?

— Конечно, один… э-э, с отцом.

Ещё одна пауза.

До чего сдержанный человек! — с невольным восхищением и угрызением совести подумал Нестор.

— Что вы собираетесь делать?

Нестор замялся. Правду говорить не хотелось, тем более что ему ещё в самом начале слиперской деятельности было категорически запрещено «размениваться по мелочам», то есть использовать свои экстрасенсорные способности для воздействия на кого бы то ни было. Но и врать он не хотел.

— Нужно помочь отцу…

— Понимаете, какие могут быть последствия?

Нестор выдержал взгляд Ланина.

— Понимаю.

— Что ж, это ваше решение, господин Безоружный. Не взываю к вашей порядочности, но прошу подумать, стоит ли овчинка выделки.

Изображение лица полковника исчезло.

— Стоит, — пробормотал Нестор ему вдогон, испытывая облегчение.

Впрочем, размышлять о «стоимости овчинки» он не стал. Всё и так было продумано и взвешено, а дополнительные переживания делу не способствовали, лишь добавляя лишние муки совести.

Спал он нормально, проснувшись всего один раз.

А под утро, часов в шесть, ему позвонила Жанна:

— Спишь небось, сурок?

— Ох! — взвился он на кровати как потревоженный выпадом кобры мангуст. — Наконец-то! Я тебе сорок раз звонил!

— Была на задании, без телефона.

— Где, если не секрет?

— Теперь не секрет, уговаривала владыку первой кнопки уйти в отставку.

— Какой кнопки?

— Первого канала ТиВи.

— Вот это да! И мне ни слова!

— Надо было сосредоточиться.

— Значит, господин Ёпрст достал уже и наших покровителей?

— Без комментариев. Ты где?

— В Ярославле, хочу довести дело по доносу на отца до логического конца.

— Снова лезешь на рожон, — огорчилась женщина. — Тебя же предупреждали, чтобы ты не ввязывался в бытовые передряги.

— Я не могу бросить отца!

— Ладно, не бесись, поняла. Помощь нужна?

— Справлюсь сам.

— Полковник знает, где ты?

— Звонил вечером…

— Чёрт! Бродишь по лезвию как герой блокбастера. Закончишь дело — звони. Когда тебя ждать?

— Суд в двенадцать, значит, буду в Москве часам к пяти.

— Удачи! — Жанна послала воздушный поцелуй и пропала.

Улыбаясь во весь рот (какое всё-таки это счастье, когда тебя любит такая женщина!), он полежал немного, потом понял, что не уснёт, тихонько умылся и прокрался на кухню. Обследовал холодильник и шкаф для овощей, намереваясь сделать завтрак, не напрягая отца.

Когда старший Безоружный проснулся и заявился на кухню, завтрак был уже готов: блинчики (мама научила сына готовить ещё в юном возрасте), яичница с «настоящей» докторской колбасой, неизменный кофе фирмы «Монарх». Название бренда вовсе не говорило о высоком качестве продукта, но отец не любил горькие сорта и предпочитал лёгкие, а Нестор не возражал.

— Ты даёшь! — озадаченно пробормотал Евлампий Калистратович.

— Прошу к столу! — объявил Нестор.

Позавтракали, и отец уехал на работу на своей «Ладе Мастерс», прозванной за дизайн «нанобентли», пообещав явиться к суду без четверти двенадцать.

Нестор подсел к телевизору, послушал новости (обещания нового президента США помочь «незалежной» так и остались обещаниями, и отступившие к границам старых Донецкой и Луганской областей ВСУ приуныли), потом вспомнил о Стасе.

Капитан судна на воздушной подушке обрадовался звонку.

— Здорово, что ты позвонил! — сказал он. — Я на неделю в малом отпуске, моему летуну будут менять движок, и мы могли бы встретиться. Ты где, ещё в Москве?

— Вообще-то в Ярославле, к отцу заехал, но сегодня к вечеру собираюсь обратно в столицу.

— Отлично, я тоже туда поеду.

— Как дела у родителей?

Стас погрустнел.

— К сожалению, ничего хорошего. Председатель ТСЖ уволилась, но её место занял бывший военный, отставник, по фамилии Шкурин, полный кретин с оловянной мордой, и связи у него будь здоров! Давление на моих стариков не ослабело. Сейчас идёт аудит, а потом снова суды.

Душу царапнуло чувство вины.

— Адвокаты те же?

— Нет, Шкурин привёл своего — копию прежнего Анишкина: белые глаза, абсолютное пренебрежение к людям и закону.

— Я помогу…

— Спасибо, не надо, ты уже встречался с этой братией. Только напрасно потреплешь себе нервы. Мы столкнулись не с отдельным негодяем, идущим по головам, и даже не человеком, а с коррумпированной чиновничьей системой, оберегающей саму себя и прикрытую со всех сторон. Ну, уйдёт Шкурин после твоего вмешательства, или этот адвокат, но на их места придут такие же сволочи, повязанные с правоохранителями и судьями. Ничего не изменится.

— Всё же я попробую ещё раз.