Незнакомец

Теперь он звучал не так просто, как когда-то давно, с возрастом изменилась и его формулировка. Теперь он звучал так: «А правильный ли я сделал выбор?»

Естественно, для своих лет Кидо ощущал, что он нынешний, носящий имя Акира Кидо, является результатом того многообразия событий в собственной жизни, которую прожил к настоящему времени. Та часть жизни, которая еще недавно была в будущем, теперь уже осталась в прошлом, и он уже в значительной степени понимал, что он за человек.

Конечно, он мог прожить и другую жизнь. Наверное, разных путей было бесчисленное множество. Но теперь перед ним были поставлены не вопросы «кто он?» и «кем он был?», чтобы жить дальше, а вопрос «каким человеком он умрет?».

Когда-нибудь Сота будет жить в мире, в котором больше не будет его отца. Он подсчитал, что через тридцать три года Сота будет в том же возрасте, что он сейчас. А Кидо будет семьдесят один год. Он надеялся, что все еще останется в живых. Но если его уже не станет, то каким будет отец в возрасте тридцати восьми лет в воспоминаниях Соты? Каким человеком он будет продолжать жить в воспоминаниях сына?

Умереть можно не только от старости. В следующий миг может случиться землетрясение в Нанкайском желобе, скоростной поезд может сойти с путей, и он, так и не успев ничего понять, уже будет мертв. О том, что этот риск не так уж мал, после землетрясения они слышали так много раз, что эти разговоры уже набили оскомину.

В разгар его душевных волнений появились новые причины для тревог: воспоминания о резне корейцев после Великого землетрясения в Канто и ультраправый шовинизм последнего времени.

Правовой порядок, для поддержания которого Кидо упорно работал как юрист, обеспечивал его повседневную жизнь. Он защищал его права и права его семьи и поддерживал их гражданский статус. А что было бы, случись в качестве исключения нечто, что временно отменит этот порядок на каком-то разрушительном участке времени и пространства? Для тех подстрекателей, кто вышел посреди белого дня на улицы с криками «Смерть корейцам!», тонкие, сложные вопросы Кидо о бытии были бы бессмысленны. Хотя не обязательно, чтобы возникло что-то исключительное. Достаточно будет и одного человека, на которого повлияют голоса демонстрантов, и на фоне обычных будней он вдруг решит, что нужно убивать корейцев.

Кидо впервые так ясно сформулировал это для себя словами, что ему вдруг стало нехорошо, будто у него анемия. Свет на потолке стал кричащим, словно гомон толпы, перед глазами потемнело, ему было тяжело дышать, будто грубая сила давила его. Он закрыл глаза, наклонил голову вниз и ждал, пока отпустит. Сняв очки, он сильно потер лицо, что стало даже больно, оперся о колени, плотно прижав подошвы к полу.

Когда он на мгновение открыл глаза, женщина, сидевшая на соседнем кресле и что-то смотревшая в телефоне, отклонилась назад и краем глаза наблюдала за ним. Однако у него не было сил оглянуться на нее, он просто обхватил лицо руками и продолжал его тереть, ожидая, пока не станет легче.

Он с беспокойством оценивал свое состояние — вероятно, это был какой-то приступ.

Когда головокружение немного отступило, он еще больше отпустил и без того уже слабый узел галстука и откинулся в кресло. Не открывая глаз, он делал глубокие вдохи и выдохи и наконец почувствовал, что ему становится лучше.

Он вспомнил слова Риэ: «Адвокат Кидо, вы хороший человек». Он несколько раз проговорил эти слова, как будто они были лекарством.

Если бы его обвинили в шпионаже или же, решая, стоит его убивать или нет, заставили произнести фразу «Пятнадцать иен, пятнадцать сэн», как заставляли тогда корейцев, чтобы проверить японское произношение, защитила бы и тогда его Риэ? Для тех, кто бы захотел его убить, обладали бы эти слова хоть каким-то смыслом? Или бы тогда злой умысел распространился бы и на нее?

Кидо все еще хмурил брови, отходя от приступа, и размышлял о своих отношениях с женой после Великого восточнояпонского землетрясения.

Среди знакомых Кидо не было пострадавших от цунами. Однако при виде ужасающих кадров новостей, в которые было сложно поверить, Кидо испытал шок, он не мог оставаться спокойным, чувствуя необходимость что-то предпринимать.

Вместе со своими партнерами, среди которых был и Накакита, они решили как волонтеры оказывать юридическую помощь пострадавшим.

Кидо занимался вопросами людей, попавших в категорию «добровольно эвакуировавшихся». Согласно закону о поддержке пострадавших при стихийных бедствиях им безвозмездно выделялось временное жилье. Кидо консультировал и тех, кто хотел поменять полученное жилье. Выбранные в неразберихе после стихийного бедствия квартиры для эвакуации часто были либо совсем старыми, либо с шумными соседями, иногда возникали проблемы с негативным отношением к эвакуированным. Кроме этого, даже в таких ситуациях в системе оказывались прорехи: если жильцы съезжали из квартиры по иными причинам, нежели «по требованию арендодателя» или из-за «наличия серьезной опасности», они лишались льгот и им приходилось самим платить за жилье на новом месте.