Незнакомец

В понедельник вечером ее муж опять появился, когда она уже спала. Но и во вторник утром она не заговорила об этом. Вольф теперь казался несколько обеспокоенным.

Когда он уехал, а дети ушли в школу, Карен начала готовить для себя гостевую комнату.

Это была очень маленькая, но уютная комната под крышей, с наклонными стенами, обоями в цветочек и обзорным окном, через которое просматривались сады соседей вплоть до окраины ближайшего леса. Совсем рядом находилась малюсенькая ванная, отделанная зеленым кафелем. Мать Карен когда-то жила здесь, наверху, и это временное проживание под крышей относилось к тем немногим вещам в ее жизни, по поводу которых она не ворчала.

Все дообеденное время Карен занималась тем, что относила свои вещи наверх и развешивала их в шкафу, размещала в ванной свои косметические принадлежности, заправляла кровать постельным бельем и складывала вокруг книги, которые были ей особенно дороги. В ее спальне висели две акварели с цветами, которые она нарисовала несколько месяцев назад. "Когда я думала, что творчество поможет мне выбраться из депрессии", — с горечью подумала женщина. Теперь она сняла их со стены и повесила в своем новом владении. Еще немного протерла везде пыль, поставила букет роз на стол и впустила горячий, летний воздух через широко открытое окно. После этого огляделась и сочла, что комната ей подходит. Это было первым шагом — поселиться наверху. Первым шагом на пути, который, как ей грезилось, будет длинным и каменистым, будет сопровождаться множеством препятствий.

"Дело касается прежде всего твоего самоуважения, не меньше", — убеждала она себя.

Затем Карен стала размышлять, что ей следует сделать дальше. Сейчас было важно действовать, а не сидеть сложа руки.

"Я могла бы позвонить в бюро путешествий и узнать, сможем ли мы получить обратно какую-то часть денег, если я неожиданно откажусь от нашей поездки", — раздумывала женщина. Как ни странно, но с переездом в другую комнату молниеносно решилась проблема, которая так долго мучила ее: теперь она знала, что не поедет в отпуск. Ее только удивляло, почему она так долго колебалась в этом вопросе.

В этот момент зазвонил телефон.

Карен помчалась вниз и ответила запыхавшимся голосом:

— Да! Алло?

— Что-то случилось? — спросил мужской голос, который показался ей смутно знакомым, хотя она не могла определить, кто это был.

— А кто говорит?

— Беккер. Пит Беккер. Я садовник Леновски…

— О, да… вспомнила! Привет! Почему вы думаете, что что-то случилось?

"Я говорю, словно испуганная курица", — подумала женщина.

— Ваш голос прозвучал так странно, когда вы подняли трубку.

— Правда?.. Нет, ничего.

"Кроме того факта, что как раз рушится мой брак и я только что перебралась из нашей совместной спальни в другую комнату", — добавила Карен про себя.

— Я, собственно, хотел лишь узнать, вернулись ли Леновски, — сказал Беккер. — Или, может, вы что-нибудь слышали о них…

Она покачала головой, хотя Пит не мог этого видеть.

— Нет. Ни то, ни другое. Всё без изменений.

— Я считаю, что нам следует вмешаться, — произнес садовник. — Мы ведь не можем делать вид, что нас все это не касается.

Странно, подумала Карен. Пит, которого она восприняла при знакомстве как вполне реалистичного и современного молодого человека, говорил и чувствовал то же самое, что снова и снова крутилось у нее в голове, когда она смотрела на покинутый соседский дом. Но стоило ей хоть что-то сказать по этому поводу, как Вольф сразу же давал ей понять, словно у нее расшалились нервы, что она истерична или же, по меньшей мере, со скуки ищет какие-нибудь события, которые освежили бы ее будни.

Следующим, особо важным шагом для нее станет научиться больше не принимать слова мужа за истину во всех случаях своей жизни.

— Так вы считаете, что нам следует обратиться в полицию? Я не знаю… у нас не возникнут неприятности, если мы их вызовем, а в конечном итоге все окажется напрасным? Я имею в виду, что, кроме какого-то дурного предчувствия, нам нечего им предъявить. — Внутренний голос подсказывал Карен, что на самом деле она боялась не полиции, а Вольфа. Женщина прекрасно могла представить себе его циничные, уничтожающие комментарии, если б она провоцировала действия полиции, которые, возможно, окажутся бессмысленными.

Пит ненадолго задумался.

— Я все-таки продолжаю считать, что можно будет залезть через балкон, — наконец произнес он. — Я мог бы сейчас приехать. Лестница у меня есть… это проще простого — залезть и попытаться открыть окно.

— Прямо сейчас?

— А почему бы и нет? Вы смогли бы присутствовать? Мне бы все же хотелось, чтобы кто-то подтвердил, что я действую не с целью взлома.

Женщина, в свою очередь, задумалась. Все это было так неожиданно и выглядело так сумасбродно, и в то же время…

Держа телефон у уха, она подошла к окну и посмотрела в сторону соседнего дома. Ее обдало холодом, который вовсе не был связан с температурой воздуха в этот день.

Карен взглянула на часы. Начало двенадцатого.