Незаменимый вор

— Да ладно вам! — сказала вдруг Ольга миролюбиво. — Тут дело-то, не стоит ссоры. Я вижу, наш друг — деловой человек. Он просто хотел бы поближе познакомиться со своими новыми партнерами… Правда?

Христофор улыбнулся.

— И с грузом тоже.

— Ладно уж, так и быть. Переговоры продолжаются. Да сядьте же вы оба!

— Видишь ли, Гонзик, — начала она, подумав, — мы точно знаем, что ящик с девятью бутылками коньяка «Наполеон» ты вынес с межмирника «Старец Елизарий» и кому-то продал… Ну, продал и продал — черт с тобой. В конце концов, это твоя профессия. Скажи только, кому продал, и мы расстанемся по-хорошему. Разумеется, сведения будут оплачены, но только после проверки. Этот коньяк нам очень дорог, его послал мне в подарок один дальний родственник, какой-то там пра-правнучатый дядя, полковник корпуса Мюрата. Я, видишь ли, выхожу замуж за графа Бруклина, (Гонзо заметил, как пунцовый румянец вспрыгнул на лицо Джека), и это был свадебный подарок, редчайшая вещь во всем Параллелье…

— За какого еще Бруклина? — спросил Христофор, хотя собирался сказать что-то совсем другое.

— Вот за этого, — Ольга небрежно ткнула пальцем. — За Джека Милдэма. Он из мира Мэдмакс-2154, лейтенант гвардии герцога Нью-Йоркского и астрогонщик… Я сама из КР-1111, княжна Ольга, дочь Гостомысла, впоследствии киевского князя… в том пространстве. Что тебе еще рассказать? Родилась я в тысяча сто десятом, тогда же взята из своего мира при пожаре. Вся моя семья погибла… — в глазах Ольги вспыхнули колючие оранжевые огоньки, словно сквозь тьму времен она разглядела вдруг отблеск пламени. — Воспитывалась в Узловом, потом в Вернигероде-1649, в Интерцентре колдовства, имею Ваймарский диплом… Вот такая анкета. Теперь ты все о нас знаешь. Мы же о тебе хотим знать только одно: кому ты продал ящик?

Христофор молча теребил уголок одеяла.

— Нет! — решительно сказал он, наконец. — Вы все врете!

— Что?! — рассвирепел граф Бруклин. — Да я тебя сейчас…

Он схватился было за пистолет, но передумал и обратился к Ольге:

— А может его удавкой слегка, а? Или дверью… — Тут бы он все и выложил.

— Позже, — сухо ответила княжна.

— Ну так как же, Христофор? — спросила она Гонзо. — Ведь ты продал ящик на другой межмирник, верно? Ни на что иное у тебя просто не хватило бы времени.

— Допустим, — Христофор пожал плечами. — И что это вам дает?

Ольга вскочила с места.

— Название! Скажи, как назывался межмирник!

Христофор усмехнулся в ответ.

— Забыл. Но даже если бы я вспомнил, что толку? Где бы вы стали искать его?

— Это не твоя забота.

— Да он вольный торговец! Нынче здесь, завтра — там! У вас что, есть собственный межмирник для погони?

— Представь себе, есть!

— Ах, есть! — в глазах Гонзо промелькнули живые искорки. — Ну так я тем более ничего вам не скажу… осторожнее, граф, не размахивайте так аннигилятором, попадете кому-нибудь в глаз… не скажу до тех пор, пока вы сами не выложите, во-первых, всю правду — что именно пересылали и для чего — и, во-вторых, мою долю. По-справедливости.

— Еще чего! — подал голос Джек Милдэм.

— Со своей стороны, — продолжал Христофор, не обратив на него внимания, — я принимаю на себя все обязанности по отысканию ящика. С помощью вашего межмирника, разумеется. Если бы у меня был свой межмирник, я бы и разговаривать с вами не стал. Этот ящик, чтоб вы знали, у меня на крючке. А вот самим вам до него не добраться. Есть тут один секрет…

— Цену набивает, вот и все! — махнул рукой Джек.

— Нет, дорогой граф, — улыбнулся Гонзо. — Я не собираюсь ни набивать, ни сбивать цену. Она останется неизменной всегда — одна треть. Треть настоящей цены вашего груза, чем бы он ни был.

Джек с Ольгой переглянулись.

— Не пойдет, — сказал граф Бруклин. — Тебе какую цену ни предложи, ты все равно не поверишь, что она настоящая!

— Уж вы так сделайте, чтобы я поверил, — усмехнулся Гонзо.

— Мы теряем время, — сказала Ольга нетерпеливо. — Ладно, вот тебе правда: никакой одной трети быть не может. Делить нам нечего. Ты, Гонзик, прав, в бутылках не коньяк… — она помолчала. — Там ифриты…

Христофор почувствовал слабость в коленях. Ему вдруг с непреодолимой силой захотелось обратно в тюрьму, на любимую койку у окна, и чтобы все услышанное им сейчас оказалось сном…

— Вы с ума сошли оба, — пробормотал он, отступая. — Ифритов по почте! В бутылках! Да вы… может, врете опять?