Читаем Незабываемые дни полностью

Шмульке покраснел, растерявшись еще больше. Сбитый с толку бросился было предложить Заслонову стул, чтобы тот присел, но, заметив удивленный взгляд Штрипке, остановился на полпути и стоял, не зная, что предпринять, что думать по поводу такого события.

— Кто такой? — раздраженно спросил Штрипке.

— Это… это… бывший начальник депо. Инженер Заслонов.

— Хо-о! — даже привскочил шеф и, неприязненно поглядывая на растерянную фигуру Шмульке, спросил у него: — По каким делам явился этот человек?

— Скажите вашему начальнику, что я пришел на работу. Однако где же ваше гостеприимство, господин Шмульке, не приглашаете даже присесть…

— Да-да, извините, прошу… — и когда тот сел, начал объяснять господину шефу суть дела. Говоря, заикался, нес какую-то путаницу. Голос его дрожал, срывался.

— Отчего вы волнуетесь, однако? — резко спросил его шеф.

— Да это, видите, такое необычное дело, в самом деле необычное. Это человек, понимаете, серьезный, очень серьезный. Как инженер и как человек. И вот пришел к нам…

— Да, это действительно любопытно. Исключительный случай. Надо посоветоваться с господином комендантом, как нам поступить в данном случае.

Штрипке позвонил по телефону Вейсу. Тот ответил своим неизменным:

— Это чудесно, чу-у-десно, чуде-е-сно! Сейчас же приходите с ним в комендатуру. Чем больше таких русских будет работать на нас, тем лучше.

Несколько минут спустя Константин Сергеевич был уже в кабинете коменданта. Вейс внимательно присматривался к его форменке, к рукам, старался остановить свои льдинки на лице этого человека. Человек, однако, прямо глядел на него, не робел, держался скромно, но не было в нем той угодливости, вкрадчивой льстивости, с которой пришел к нему Клопиков.

— Коммунист? — резко спросил Вейс.

— Советский инженер… — несколько уклонившись от ребром поставленного вопроса, ответил Заслонов.

— Правда? Вы же, очевидно, работали с ним? — обратился Вейс к Шмульке.

— О-о… да-да! Он советский инженер. Выдающийся инженер! Осмелюсь сказать, порядок у него в депо был образцовый, хотя инженер и не был коммунистом.

— Вы, Шмульке, старый осел! По-вашему, только коммунисты и могут поддерживать образцовый порядок, замечательно работать?

— Нет, нет, господин комендант. Вы не так меня поняли. Я говорю о нем, об инженере, что он действительно понимал свое дело. А коммунисты, — сохрани меня бог, чтобы я имел с ними какие-нибудь дела или хвалил их!

Заслонов усмехнулся.

— Вы понимаете немецкий язык? — спросил его Вейс.

— Изучал. Немного понимаю, но не настолько, чтобы свободно говорить на нем.

— Та-а-ак… Это хорошо. Это хорошо… — Вейс продолжал вглядываться в человека и, барабаня пальцами по столу, все придумывал, как бы ему лучше разгадать инженера, залезть к нему в душу.

— Мне звонили про вас с биржи труда, сказали, что вы явитесь на работу. Мне доложили о вашем прошлом… Вы взорвали депо? — вдруг выпалил Вейс, думая внезапностью сбить человека с толку, сразу обезоружить его и, использовав его замешательство, растерянность, выявить сущность этого человека, его подлинные намерения.

— Я взорвал.

— Встать! Как же вы осмелились после этого явиться ко мне в комендатуру? Как вы осмелились оскорбить немецкую армию, предложив ей свои услуги? Я прикажу расстрелять вас, как врага Германии.

— Извините, господин комендант, но я, как инженер, привык говорить в более спокойном тоне.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что я, повидимому, ошибся, придя к вам после того, как прочел объявление немецкого командования о возвращении на работу всех бывших служащих и инженеров железной дороги. В нем гарантировалась работа каждому, кто лойяльно отнесется к германскому государству, независимо от своих бывших убеждений и партийной принадлежности.

— Гм… Хороша лойяльность! Взорвал депо, разрушил дорогу, и он — видали такого! — лойяльный! Чу-у-десно! Чуде-с-сно! Как вы находите, господин Штрипке, господин Шмульке?

Уважаемые господа неопределенно промямлили:

— А да, да-а-а…

— Я не вижу особой необходимости оправдывать себя в связи с этим взрывом. Это обычное мероприятие военного командования в обычных военных условиях. Мне приказано было взорвать депо. И если бы я нарушил этот приказ и не выполнил его, я не имел бы чести сегодня разговаривать с вами. Меня просто расстреляли бы, как расстреливают каждого, кто нарушает военный приказ.

— Та-а-к, та-ак… — Вейс уже не барабанил, а дробно перебирал пальцами по столу. Он думал, напряженно думал. Ему дозарезу нужны были инженеры. Последний довод инженера был ясным и убедительным.

— Пожалуй, вы правы. Садитесь. Что вы скажете на это, господин Шмульке? Я спрашиваю вас, что было бы с господином инженером, если бы он не взорвал депо?

— Разумеется, его расстреляли бы. О, большевики не любят шутить с такими людьми!

— Довольно, довольно… вы опять за свое! Вы окончательно испортились в России. Вам самому еще надо вправить мозги. Не так ли я говорю, господин Штрипке?

Перейти на страницу:

Похожие книги