Незабываемая ночь

Слова Селесты поразили его, в простой фразе была скрыта великая истина. Перед глазами всплыли воспоминания, как драгун поднял голову упавшего Гарсиа и одним движением перерезал горло. Малейшая ошибка может толкнуть его в руки французов, и с ним обойдутся так же, как с другом, и ничто ему не поможет, даже то, что он находится в сердце империи.

– Ты все еще носишь обручальное кольцо?

– Оно моя защита. А что плохого?

Лицо ее при этом оставалось серьезным, похоже, теперь она редко улыбалась.

– Я смогу тебя защитить. – Жар в теле нарастал, нога нестерпимо болела, однако он был уверен в каждом сказанном слове. Война изменила Селесту, но и его тоже.

– Мне больше не нужна опека мужчин, майор.

– Не нужна? – Он взял ее руку, ту, на которой не было кольца, перевернул и обжег дыханием, проверяя степень ее честности. – А мне кажется, ты лукавишь.

Они оба смотрели на старые, едва заметные шрамы на запястье и новую рану, которая еще не зажила.

Селеста не выдержала и вырвала руку.

– Моя работа в Париже закончена. А в другом городе рядом со мной будут другие люди.

– Твоя бабушка до сих пор зажигает по вечерам свечу в твоей комнате в Лэнгли. На случай…

– На случай, если я вернусь? – выпалила Селеста. – Вернусь и займу подобающее место в бессмысленной игре, начну думать о нарядах и замужестве; мне подберут самого богатого и знатного жениха в округе. Полагаю, милорд, время для этой роли давно упущено.

– Можешь избрать другую – скорбящей вдовы, например.

– Сомневаюсь, что у меня получится. Живя здесь, я стала… слишком порочной для светского общества.

– Каждый вернувшийся домой солдат сталкивается с этой проблемой.

– Но я не солдат, разве ты не видишь? Я не воевала за короля и свою страну. Раньше я бы сказала, что действую ради папа, справедливости, свободы, наконец, а сейчас… От меня прежней осталась лишь тень, как и от тебя, это отчетливо видно при ярком свете.

Шейборн улыбнулся, хотя не должен был так делать, если не хотел, чтобы она окончательно в этом уверилась.

Однажды в доме испанского дворянина он увидел картину, изображающую Венеру, лежащую на кровати и смотрящую на свое отражение в зеркале. Он запомнил ее из-за выражения лица, на нем было нескрываемое высокомерие, этим она напоминала ему Селесту. Тщеславную Селесту. Слухи о ее красоте распространились в округе на сто миль, о ней говорил каждый молодой кавалер, но она выбрала его, Саммерли Шейборна. Он не был женат и предлагал ей законную защиту его фамилии, а она смеялась ему в лицо.

И вот она опять перед ним, спустя годы, и тем же тоном отвергает его защиту, невзирая на разбитую губу, опухший глаз, шрамы прошлого и раны настоящего. В облике ее уже нет высокомерия, его сменила настороженность и замкнутость. Дочь своего отца, сломленная его наивными мечтаниями.

– А ты женат? – Ее слова громом врезались в тишину.

– Да.

Она опустила глаза, и разделявшие их годы стали казаться еще более призрачными.

Шейборн попытался подняться, чтобы все объяснить, но при первой попытке голова закружилась, и он лег, закрыв глаза. Открыл их почти сразу, но Селесты уже не было.

Глава 3

Шейборну необходимы лекарства и еще нужна вода. Тьма ночи защитит ее от чужих взглядов, когда она будет пробираться по узким улочкам города.

Он женат.

Ком в горле стал плотным и отчетливо ощутимым, несмотря на то что она давно знала, что их отношения остались в прошлом, очень далеком прошлом. Разумнее признать это окончательно и жить дальше. И больше никогда не задавать ему глупые вопросы.

Мадам Кэролайн Дебюсси казалась дома. Селеста заметила свет в гостиной, едва различимый за кронами деревьев сада, еще с улицы в роскошном районе Пети-Шам. Место было ей хорошо знакомо, она когда-то приходила сюда в поисках тепла и покоя.

Открыв дверь, Селеста увидела пожилую женщину, сидящую у незажженного камина.

– А я ждала тебя, моя дорогая. Слухи, знаешь ли…

– И они правдивы. – Селеста не хотела тратить время на объяснения с мадам, но игнорировать ее интерес тоже было невежливо.

– Гай Бернар мертв?

– Да.

– Тогда я спокойна. Он был порядочной сволочью и бандитом, однажды он убил бы тебя. Говорят, Бенет в ярости, обвиняет тебя в предательстве.

– Что также абсолютная правда. Но я поступила так не ради Англии, а ради мужчины.

– Тот раненый человек, которому ты помогла сбежать, английский шпион?

– Я знала его… раньше.

– Черт! Его все ищут, он был бы хорошей добычей.

– Бенет к вам приходил?

– Еще нет.

– Надеюсь, и не придет. Это для вас опасно. Кэролайн, в память о моем отце, я попрошу вас помочь мне в двух делах. Возьмите эти деньги и позаботьтесь, чтобы оставшиеся в живых дети Дюбуа благополучно уехали из Парижа. – Она протянула шелковый кошель и проследила, как женщина убрала его. – А еще мне нужны лекарства.

Дама пристально взглянула на нее и кивнула.