New World, Inc.

К первой неделе января 1562 года О'Нил был в Лондоне под защитой телохранителя, состоявшего в основном из наемников, известных как галлоуглассы - с гэльского, что означает "чужеземные воины". Эти страшные бойцы, чье происхождение было шотландским, обосновались в Ирландии и завоевали репутацию дьявольских подвигов на поле боя. По словам знаменитого летописца Уильяма Кэмдена, они маршировали по улицам Лондона "вооруженные секирами, все с голыми головами, их волосы струились локонами по плечам". Они вызывали "столько же взглядов и удивления, как если бы они прибыли из Китая или Америки".

6 января О'Нил подписал документ о покорности, преклонив колена перед королевой. Отныне он должен был считаться "хорошим и естественным подданным". Но, вернувшись в Ирландию, О'Нил отказался от сделки, заявив, что его заставили подписать документ. "Они держали меня там до тех пор, пока я не согласился на вещи, настолько противоречащие моей чести и выгоде, что я никогда не выполню их, пока жив", - сказал он. "Ольстер мой и будет моим". В течение следующих четырех лет О'Нил вел открытое восстание, угрожая Пэйлу - изолированному анклаву английских поселенцев, построенному вокруг Дублина по образцу Кале.

В 1565 году Елизавета, желая найти другой подход, назначила сэра Генри Сидни своим лордом-наместником в Ирландии. В то время ему было уже за тридцать, и он пытался избежать этого назначения, считая это место пустошью с неразрешимой проблемой - разделением и враждой двух основных общин: кельтских ирландцев и староанглийцев.

Кельтские ирландцы говорили на гэльском языке и обладали собственной самобытной культурой. Они доминировали на севере и западе, живя в составе кланов, включая О'Ниллов, О'Доннеллов и О'Конноров. Это было пастушеское, аристократическое общество, и англичанам полукочевые ирландцы - они практиковали "булинг", уводя скот на лето на высокогорные пастбища, - казались чуждыми, даже варварскими.

Древние англичане, напротив, были потомками нормандских рыцарей, пересекших Ирландское море в двенадцатом веке по приказу папы Адриана IV, первого и единственного англичанина, помазанного на царство. Ирландия была объявлена "лордством", и со временем захватчики-переселенцы основали города под командованием могущественных феодальных магнатов, таких как графы Килдэр, Десмонд и Ормонд. Но они с трудом утверждали свою власть на земле и постоянно воевали с ирландскими кельтами. Многие постепенно приспосабливались и перенимали ирландские обычаи. "Господи, как быстро эта страна меняет натуру людей", - заметил Эдмунд Спенсер, английский поэт.

Занимая пост лорда-наместника, Сидни руководил из крупнейшего города Ирландии, Дублина, который находился в центре Пале. Вскоре он пришел к выводу, что в Ирландии ничего нельзя добиться, пока жив Шейн О'Нил. В письме Роберту Дадли, своему шурину, Сидни описал Ирландию в самых мрачных выражениях. Он писал, что Пэйл "ежедневно портится" в результате нападений, и это место впало в "полную нищету". Елизавета не хотела применять силу против О'Нила, не в последнюю очередь из-за расходов на ведение войны. Но она изменила свое мнение, когда Сидни предупредил ее, что если она не предпримет каких-то решительных действий, то вполне может "потерять Ирландию, как ее сестра потеряла Кале". Этого Елизавета допустить не могла.

Поэтому летом 1566 года для усмирения О'Нила был отправлен военный отряд, в который входил молодой упрямый капитан по имени Хамфри Гилберт. Он был хорошо известен Елизавете. Еще мальчиком Гилберт был представлен Елизавете своей двоюродной бабушкой, Кэтрин Эшли, которая служила у Елизаветы гувернанткой и стала для королевы своего рода суррогатной матерью. Он поступил на службу к Елизавете, когда она была двадцатиоднолетней принцессой, а он был подростком. Вскоре Елизавете "особенно понравился" Гилберт. Высокий, красивый и хорошо образованный, учившийся в Итоне и Оксфорде, он был образцом мужественного молодого джентльмена, которому королева отдавала предпочтение при дворе. Он доказал свою храбрость в неудачной военной попытке отвоевать Кале, заслужив похвалу своего командира, который сказал, что "нет в живых более храброго человека".

Гилберт вернулся в Англию из Франции в 1563 году в поисках новых возможностей, смелых проектов, которые соответствовали его девизу: "Quod non? Почему бы и нет? Осенью 1565 года он добивался от Елизаветы поручения возглавить новый поход, чтобы найти Северо-Западный проход в Катай. Однако у него не было военно-морского опыта, и он предполагал, что его предложение будет презираемо и даже высмеяно. Чтобы переубедить скептиков, Гилберт написал сложный трактат под названием "Рассуждение об открытии нового прохода в Катай". В нем, адресованном брату, излагалось обоснование инициативы. "Ты мог бы справедливо обвинить меня в неуравновешенности, если бы я в свое время взялся за открытие Утопии или любой другой подобной страны, придуманной воображением", - писал он. "Но Катай не является таковой: это страна, хорошо известная всем современным географам".