New-Пигмалионъ

– Именно неадекватный, – кивнул Дюрыгин, – неадекватный, это значит оторвавшийся от действительности и живущий уже только в мире своих ошибочных ощущений, не соответствующих реальности, а реальность такова, что народ да! – народ пока смотрит наши гламур-шоу, но не потому что ему нравится их смотреть, а потому что другого мы им не показываем, не показываем, наивно в собственной неадекватности полагая, что если нам – телевизионщикам это интересно, то и пипл схавает.

– Ну, так и чтоже ты, адекватный ты наш нам предлагаешь? – спросил Михаил Викторович, наливая в стаканы еще на пол-пальчика по граммулечке оранжево-коричневого виски.

– Что предлагаю? – вздохнув, переспросил Дюрыгин, – а вот сперва мне пришла в голову мысль, что ведущую для будущего шоу надо брать из народа, а не из блистательной рублевской тусовки. Я ничего не имею против Ирмы Вальберс, но прикинь, кто ближе и милее простым зрителям в глубинке, да и в спальных бедных районах Москвы и Питера? наша Ирма, которая живет с миллионером, ездит на кабриолете и показно говорит с каким-то немецким акцентом? Или девочка из спального района, приехавшая на Москву из Калуги или Твери и в избытке хлебнувшая московских трудностей?

– И ты такую ведущую нашел? – спросил главный, прищурив один глаз.

– Нашел, – кивнул Дюрыгин.

– Покажешь?

– Покажу.

– А шоу для народа тоже придумал? – спросил главный.

– И шоу придумал.

– Расскажи.

– А вот я подумал, – медленно и как бы размышляя начал Дюрыгин, – подумал я, что если пойти от обратного, пойти от наоборот, от негатива, если мы раньше неправильно кормили простой народ зрелищами блистательных тусовок, всей этой блистательной и от этого нереальной для большинства бедняков жизни, то…

– Но ведь вспомни голливудскую мечту и голливудское чудо времен великой депрессии, – вставил главный, – ты помнишь эти общеизвестные азы истории кино, что беднякам в тридцатые, чтобы им не было так безрадостно жить, показывали жизнь богатых?

– Я помню, – согласился Дюрыгин, – но там было не все так однозначно, а потом не путай кино с телевидением, кино люди смотрели раз в неделю по субботам, а телевидение глядят каждый день, и потом ситуация несколько не та и время иное…

– Ну так ты придумал негативно обратное шоу.

– Верно, я придумал, а не показывать ли богатым про жизнь людей, про проблемы людей из бедных кварталов глухой провинции, где нет горячей воды и канализации?

– Но это уже было, дорогой ты мой, – улыбнулся главный, – это мы уже проходили.

– Когда? – изумился Дюрыгин.

– После Великой Октябрьской Революции, дружище, когда Шариковы и Швондеры принялись поднимать рабочее-крестьянское искусство, и пели по вечерам на собраниях, – широко улыбнувшись, пояснил главный, – так что, ничего нового ты не придумал.

– Нет, Миша, это не совсем то, о чем я тебе хотел сказать, не совсем то…

– Так где же то самое? Говори.

– Вот мы только что с тобой согласились, что идеальное супер-шоу, это когда оно замешано на объединяющей все слои общества идее.

– Правильно, – кивнул главный – Так вот представь себе, что на необитаемом острове остались люди из самых разных слоев, и богатый, и бедный, и среднего достатка, и им надо решить одну задачу, как им выбраться, как выжить?

– Это уже было в сериалах, – недовольно отмахнулся главный, – был сериал, где самолет сделал вынужденную посадку в тайге и смешанная по социалке публика три недели сериала шла по этой тайге – и бедные вместе с богатыми.

– Ну и что? Нельзя теперь что-ли хорошую идею воплотить у нас в шоу? – обиженно переспросил Дюрвыгин.

– Я не говорю, что нельзя, – покачал головой главный.

Помолчали.

И Дюрыгин со страхом подумал, что вот он – уходит верный случай добиться от Михаила Викторовича согласия на проект века. Случай добиться его союзнического сочувствия.

– Ну, так будем дальше обсуждать? – спросил Дюрыгин, опасаясь, что вот сейчас главному кто-либо позвонит и тот сорвется куда-нибудь по срочным делам и разговор прервется без скорых перспектив на то, чтобы продуктивно продолжиться.

– Давай подготовь мне синопсис, – сказал главный, – напиши мне на трех страничках идею шоу и примерный ход сценария…

– Лады, – радостно кивнул Дюрыгин – А девочку твою простолюдинку мне покажи, – хлопая себя по ляжкам и как бы подводя этим черту в разговоре, сказал главный, – хочу я на девочку твою поглядеть.

Глава 3. 1.

– А кто ты? – ухмыльнувшись, переспросил охранник, – ты проститутка каких на Москве миллион.

Натаха обиделась, поймав себя на мысли, что давно так не краснела.

А обиделась и покраснела оттого, что по какой-то пришедшей и вжившейся внутри у нее надежде на то, что жизнь ее скоро изменится к лучшему, уже наивно но уверенно полагала себя не обычной девахой из ларька на Войковской, а какой-то чуть ли не актрисой, сопричастной к телевизионной элите.

– Обычная ты проститутка, – ухмыляясь, убежденно подтвердил свое заключение охранник, – и дача эта ваша, обычный публичный дом, обычный бордель, я таких по Подмосковью сотни уже повидал.

Этот неприятный разговор происходил на заднем дворе дачи-поддачи.