Невыносимый опекун

— Вы вправе не принять мои извинения. Но я хочу, чтобы вы знали: я действительно сожалею. И сделаю все, чтобы сохранить и приумножить достижения «Рэдман Риэлти».

Окружающее пространство по-прежнему не отзывалось ни единым шорохом, словно из опенспейса разом откачали весь воздух. Я не надеялась, что меня простят, но ждала хоть какой-то реакции. Клянусь, я была бы рада услышать даже звук падения скрепки!

Тягостное молчание первым нарушил Карлос, зааплодировав кончиками пальцев:

— Милая, это было невероятно пафосно, но еще более восхитительно.

Ирония разрядила обстановку. Кто-то глупо захихикал, кто-то зашептался, а я, не моргая, смотрела на Дайану.

— Полагаю, после такого напутствия нам будет легче вернуться к работе, — кивнула она, сдержанно улыбнувшись, но уже через мгновение ее лицо снова стало серьезным: — Если, конечно, хоть кто-нибудь вспомнит о поставленных задачах и начнет обзванивать клиентов.

Под ее суровым взглядом все схватились за трубки телефонов.

С облегчением усевшись на место, я обнаружила в почте новое письмо со сметой, и погрузилась в просчеты. Провозившись до самого обеда, я вспомнила о еде, только когда желудок возмущенно заурчал.

Спустившись в «Старбакс» за сэндвичем, я подумала прихватить еще один Блейку, но вытянутая рука замерла у полки, так и не коснувшись упаковки.

— Интересно, как пройдет собрание? — театрально вздохнула Триша — они с Карлосом остановились с другой стороны стеллажа с водой, не заметив меня. — В прошлый раз вы с мистером Мортоном чуть ли не сутки проторчали в офисе, чтобы успеть внести правки, а в итоге предложение не понадобилось.

— Не нагнетай, — отмахнулся Карлос, подцепив с витрины два печенья с шоколадной крошкой. — Мне оплатили сверхурочные. А собрание просто перенесли.

— Потому что акционеры упрямы как стадо быков с Уолл-стрит и даже не стали слушать.

Забыв о сэндвичах, я отступила к двери.

Выходит, собрание ничего не изменит? И если эти зануды упрутся, я не только не озвучу вариант с Маклански — они и тех, кого подготовил Блейк, могут отмести.

Не раздумывая, я выскочила «Старбакса» и бегом кинулась в офис.

Как назло Блейка в кабинете не оказалось. Я все еще надеялась ему прозвониться, но четыре вызова подряд и шесть сообщений в мессенджере так и остались без ответа.

Пришлось сменить тактику. И пусть я обещала не принимать скоропалительных решений, случай был исключительный.

Нужно было действовать. Прямо сейчас!

Разыскав в сети номер «Маклански Билдинг Компани» и выяснив у секретаря, что весь руководящий состав на стройке в Бруклине, я понеслась ловить такси, вот только уехать на нем не смогла. Уже через пару сотен ярдов мы втроем — я, молчаливый индус за рулем и тающая с каждой минутой надежда убедить акционеров — намертво встали в пробке. Почти как когда-то с Чарити.

Весьма кстати вспомнив ее и совет о пароме, я сунула двадцатку опешившему таксисту:

— Я выйду здесь!

И рванула к набережной.

Причал Уолл-стрит все еще был в зоне видимости. Под навесом терминала толпились местные вперемешку с туристами и, судя по количеству людей, ждать парома оставалось недолго. Не заглядывая в расписание, я купила билет и пристроилась в конец очереди.

Последний раз — если не считать Сиднея — я каталась по реке, когда родители еще были женаты. На экскурсии к Либерти-Айленд[1] отец поднимал меня над перилами парома, чтобы я могла лучше рассмотреть возвышавшуюся над водой статую.

— Кто это, Долли? — с искренней улыбкой спрашивала мама.

— Леди Либерти! — восторженно визжала я. — Хочу себе такой костюм на Хэллоуин!

Родители смеялись, а я протягивала руки, словно могла дотянуться до факела. Наивное беззаботное детство… как же оно теперь далеко. И как же я по нему скучала!

Отогнав тоскливые воспоминания, я шагнула к мосткам, к которым медленно продвигалась вся очередь — паром, наконец, причалил. Монотонный гул мотора обволакивал вместе с прохладным ветерком с Ист-Ривер. Поднявшись на верхнюю палубу, я устроилась на сиденье возле перил и прикрыла глаза.

Взъерошенные волосы щекотно метались по лицу, не давая сосредоточиться, и за четверть часа пути в Бруклин я так и не смогла придумать достойную речь для Маклански. Придется импровизировать на месте, ну да ладно, как-нибудь выкручусь.

В Сансет Парк практически не было людей. Причал упирался в склады и ремонтные мастерские. Но зато не было и пробок. Только углубившись в жилые районы, я поймала такси. И через какие-то жалкие пять минут — космическая скорость по сравнению с Манхэттеном — оно без препятствий свернуло с магистрали к строительной площадке.

Окрыленная успехом, я выпорхнула из машины, но возле шлагбаума меня остановил охранник:

— Это закрытый объект, мисс.

— Мне нужен мистер Маклански, — я выдала лучшую из своих улыбок. — Пожалуйста, передайте, что приехала Долорес Рэдман.

Надежда, что имя сработает на меня, не оправдалась. Охранник сохранил суровое выражение лица и даже скрестил руки на груди, видимо, демонстрируя неприступность.

— Это очень важно, — не унималась я.

— Он сейчас на крыше с инженером. Вам придется подождать.