Невская битва. Первый подвиг Александра

олодая княгиня Александра не могла забыть рассказ свекрови об отношениях князя Ярослава Всеволодовича с Великим Новгородом. Ей не давала покоя мысль, что такое может повториться и с её мужем.

Князь ласков с женой, зовёт её ясынькой, любушкой, Сашенькой. Но ей этого мало, муж всё время с дружиной. Молодая женщина вздохнула, нет, она не капризничает, понимает, что забота князя прежде всего дружина. Но так скучает без него, хочется всякую минуту его видеть.

Лето уже к исходу, дни становятся всё короче, а ночи всё темнее. Полетели листья с деревьев, вот-вот зачастят длинные нудные дожди. Князь старается использовать для учёбы дружины каждый оставшийся погожий день, потому пропадает вне дома с раннего утра до позднего вечера. Александре очень хочется поговорить с ним на беспокоящую тему, но, видя, как устал муж к вечеру, не решается это сделать. Князь сам заметил заботу молодой жены и спросил. Та долго мялась, но рассказала о беспокойных мыслях.

Было довольно поздно, луна уже высвечивала узоры на полу, пробиваясь светом через слюдяное оконце. В глиняном светильнике медленно оплывала восковая свеча. Пламя едва колебалось при движении тёплого воздуха. Александра уже пожалела, что задала вопрос, было видно, что он вызвал у мужа тяжёлые раздумья.

— Если б ты знала, ясынька моя, как права! Новгород — город не просто вольный, но и самовольный.

— Что решит вече, то и будет? — осторожно уточнила княгиня.

— Если бы! Сначала совет господ, где главные бояре. А уж вече в последнюю очередь. До веча не всегда дело доходит. А бояре меня не любят! — Последние слова князь произнёс с расстановкой, встал, зажёг новую свечу от почти сгоревшей и вернулся на лавку. Снова тяжело вздохнул. — Я им кость в горле!

— Почему? Ты же одолел шведов?

— Сашенька, нашим боярам шведы не страшны, это простой люд пострадал бы, потому горожане за мной и пошли. А кто из бояр за оружие взялся, припомнишь ли? Не-ет... Отца гнали, и меня погонят, как только под свою руку взять попробую.

— Что же делать? — Из глаз княгини едва не брызнули слёзы отчаяния. Она так надеялась, что её умный муж знает ответы на все вопросы. Но Александр покачал головой:

— Если б я знал!

Молодая княгиня не знала, что только сегодня похожий разговор был у её драгоценного мужа с епископом Спиридоном. Князь Александр пришёл к нему с тем же вопросом:

— Что делать?

Епископ знал о делах в Новгороде несколько больше князя, всё же жил в Детинце, а не в Городище. Что посоветовать горячему, беспокойному, хотя и разумному князю? Спиридон хорошо помнил его отца, князя Ярослава Всеволодовича, тоже горячего и скорого на решения, но умеющего выжидать свой час. Всеволодовичи всё умели, твёрдо зная, что придёт и их время. То же самое он сказал и молодому князю Александру:

— Не держись за город, не жди, пока погонят. Придёт время, и позовут обратно. Лучше тебя им не найти.

Александр после разговора долго молился, стоял на коленях в Софии, потом попросил благословения у епископа, которое тот с удовольствием дал.

Жене князь ответил просто:

— Буду жить как получится, а там Бог рассудит.

Та горячо поддержала:

— Верно, Саша!

У князя получилось так, как Господин Великий Новгород ещё не видел.

На дворе боярина Колбы появился новый человек. Зачем пришёл и о чём подолгу говорит с хозяином, никто не знал, да и не спрашивали, опасно. По виду не новгородец и даже не русич, хотя сказал, что псковский. В Пскове вроде знал многих, толь разговаривал как-то странно, словно слова вспоминал. Назвался Андреем, но на само имя не всегда откликался, а боярин его раз по-другому обозвал: Андреасом. Но через два дня незваный гость исчез, а ещё через два его попросту забыли, потому как в Новгороде началась смута.

По городу стали ходить люди и мутить народ не слушать больно грозного князя. Новгородцы, ещё не забывшие победы своего Невского, сначала гнали болтунов взашей, одного вообще притащили на двор к Александру Ярославичу. Случилось это так.

Мастер Олекса, живший на Плотницком конце, частенько хаживал к своему другу-свояку Михайле на Людин конец. Однажды возвращаясь после хорошей беседы, конечно, с медами от свояка, он увидел, как невзрачного вида мужичонка что-то тараторит, завлекая народ. По всему видно не скоморох, не разносчик товара. «О чём болтает?» — заинтересовался Олекса. Довольно потрёпанный мужичишка, страшно щербатый, не всё и поймёшь, что говорит, поносил ни много ни мало самого князя-героя! Твердил, что совсем городу воли вольной не стало от его самоуправства. Олекса рассвирепел:

— Ты что это князя поносишь, тать поганый?! А ну повтори, что сказал!

С десяток человек, что слушали болтуна, разом отхлынули в разные стороны, Олексу знали многие, и про силу его кулаков тоже наслышаны. Мужичишка испугался, но будучи прижатым к тыну крепкой рукой Олексы, вынужден был отвечать.

— Я... да я ничего... говорю, мол, князюшко наш Александр Ярославич больно много власти себе взял, как бы беды не вышло.

— Тебе что с того? Ты чей?

Мужичок снова заюлил:

— Я не тутошний. Мы в веси живём, что за Волховом.

— Так чего же против нашего князя болтаешь?!