Невозвратимое

– Петр, не волнуйся, – проговорил он. – Как только смогу, приеду и покончу с ним. Запри дверь в квартиру Уварова и оставайся в Центре.

В ответ Вяземский странно заквакал, и спустя мгновение Бельский понял, что тот смеется.

– Слишком поздно, Володя, – давясь смехом произнес профессор. – Слишком поздно. Тебе с ним уже не справиться. Никому не справиться. Он что-то приобрел там, в аномалии. Теперь он сам аномалия.

– Вяземский, ты пьян? – Бельский нахмурился. – О чем ты говоришь? Он пришел в себя? Что значит «он сам аномалия»?

– Нет, я не пьян. Не могу напиться. Не получается, – Вяземский снова захихикал. А потом вдруг очень серьезно сказал: – Он забрал у аномалии способность перемещаться во времени.

– Что? – Бельский не понял. Ему начало казаться, что профессор от страха тронулся умом. Почему, ну почему генерал не убил Книжника в больнице?

– Он исчезает, – более трезво проговорил Вяземский. – И появляется уже другим. Он может менять себя в зависимости от времени, в котором находится.

До Бельского начало доходить, и, чувствуя, как холодеют пальцы, он уточнил:

– То есть ты хочешь сказать, что помимо тех качеств, которыми он и так обладает, он приобрел в аномалии еще какие-то способности?

– Боюсь, что так.

Вяземский рассказал генералу, что произошло с ним в комнате Уварова. Как выглядел Книжник после столкновения с фантомом и как менял облик по собственному желанию. Долгое время они молчали. Затем Вяземский осторожно спросил:

– Что мы будем теперь делать, Володя?

– Я не знаю, Петр, – генералу требовалось время, чтобы переварить услышанное. – Но, я думаю, главный вопрос – что теперь будет делать он? Ты думаешь, эти… способности уберегут его, если выстрелить ему прямо в сердце? Или в голову? Я думаю, мы должны попытаться убить его. Мы не можем оставить его в живых. Он слишком опасен. Особенно теперь.

– Может быть, попытаемся с ним договориться? Узнаем, что ему нужно? Зачем он вернулся перед тем, как его ранили?

Бельский вздохнул. Как объяснить Вяземскому, что с Книжником невозможно договориться. Что, если не убить его сейчас, последствия могут быть катастрофическими.

– Он вернулся, – мрачно проговорил генерал, – чтобы убить единственного человека, который мог с ним договориться – Мозеса Луццатто. Я расскажу тебе одну историю, Петр, чтобы ты понял наконец, с каким человеком мы имеем дело. Один из приспешников Луццатто, которого мы арестовали, говорил, что незадолго до своего исчезновения Книжник совсем слетел с катушек. Он вырезал своих же людей десятками, кого-то искал. Один из тех, кого он пытал, указал ему на Энрике Гонсалеса, их давнего партнера по продаже оружия, и Книжник пришел к нему ночью.

Он хотел убить всю семью. Жену, троих ребятишек. Запер их в подвале и начал с мужчины. Каким-то образом об этом прослышал Луццатто и кинулся выручать старого приятеля. Под дверью столпилось прилично народу, но войти в подвал никто не решался. Все боялись Книжника. Кроме Луццатто. Он единственный, кому Книжник открыл дверь. Не знаю, какие слова нашел тогда итальянец, но Книжник отпустил женщину с детьми. Когда я спрашивал его об этом случае, Луццатто признался, что то, что Книжник сделал с Гонсалесом, мафиози долго не мог потом забыть. Никто не мог. В подвале лежало тело без головы. Точнее, с головой, но без лица. Оно было вдавлено внутрь, все кости раздроблены. И сделал Книжник это без оружия. Просто руками размолотил ему голову. Луццатто рассказывал, что у Книжника все руки были порезаны осколками костей черепа Гонсалеса. Сломаны четыре пальца. А он не замечал этого. И если бы Луццатто не остановил его тогда, он сделал бы это с детьми. Скажи мне, Петр, о чем ты хочешь договориться с этим человеком?

– Я просто хочу, чтобы все закончилось. И если для этого нужно убить Книжника, то так тому и быть. Может быть, мне повезет, и Книжник убьет меня раньше. Потому что я больше не могу. Я устал от попыток все исправить.

– Не говори глупостей, Петр. Я не допущу твоей смерти. Давай лучше подумаем, почему Книжник вернулся в комнату Уварова? Он мог уйти в любой момент, но остался там. Ради того, чтобы напугать тебя? Сомневаюсь. А вот если Книжника что-то держит там, если он вынужден возвращаться туда, мы обязаны этим воспользоваться. Я не стану больше просить тебя убить его, но ты должен выяснить, как часто он там появляется. Как только мы проясним это, я вылечу к тебе. Мы должны знать, где он. Петр, ты слышишь? Петр?

– Он здесь. Он стоит за моей спиной, – прошептал профессор, и от безысходности его голоса у Бельского замерло сердце. Он хотел немедленно сорваться и бежать в аэропорт, но понимал, что не успеет. А потом связь отключилась.

Глава 16

Легче всего было изменить вчерашний день.