Невместе

Когда игра заканчивается, я хочу сбежать от этой суеты к своей Сашке. Мне слишком многое надо ей сказать, но одно понимание того, что она не улетела, а пришла ко мне, уже дает надежду на светлое будущее.

Я подъезжаю к бортику, у которого стоит она, пробравшись к лавкам игроков, и встаю точно напротив, по привычке глядя точно в глаза.

Красивые, сияющие, мои любимые голубые глаза.

– Не улетела, – шепчу, но точно знаю, что она услышит даже среди сумасшедшего шума. Кивает головой, подтверждая мои слова. – А я билет купил, – усмехаюсь. Стягиваю с себя шлем и перчатки, бросая те на лед. – В полночь за тобой лететь собирался.

– А я тут, – тоже шепчет. Я на коньках еще выше обычного, чем она, поэтому мне приходится чуть наклониться и опереться локтями о борт, чтобы ей не пришлось так сильно задирать голову. – Мне твоя мама просто летать запретила, знаешь…

– Что? – пытаюсь понять, правильно ли я расслышал все ее слова. При чем тут моя мама и когда они успели увидеться, чтобы она запретила ей летать? – В каком смысле? Моя мама?

– Ага, – веселится Сашка, широко и счастливо улыбаясь. – Такая прекрасная женщина. Просила тебе привет передать.

Мы как два идиота стоим у этого бортика и общаемся шепотом, когда вокруг происходит какая-то вакханалия. Команда празднует победу, девчонки уже давно на льду со своими мужиками, а мы стоим тут в своем мирке и пытаемся понять друг друга. Даже не целуемся! Хотя капец как хочется.

– Привет от мамы? Сань, я не в силах разгадывать ребусы.

– Я была у нее в клинике. Случайно попала. Ты же говорил, что мама хороший гинеколог и мы можем к ней обратиться? Ну и…

– И что сказала мама? – замираю. То, что Саша пошла к врачу, это уже достижение.

– Ну она сказала, что случай не безнадежный. И что у меня волшебный жених. И вот надавала кучу разных бумажек, посмотришь? – вручает она мне распечатки, как будто я в них что-то понимаю.

Но смотрю. Наверняка даже с умным видом.

– Пациентка Солнцева, бла-бла, двадцать три года, жалоб нет, тра-та-та, беременность четыре-пять недель, патологий не выя… Стоп. Что?

Поднимаю на нее глаза, а она вся счастьем светится.

Не понял.

Перечитываю.

«Беременность четыре-пять недель». Перелистываю. Снимок УЗИ…

– Саш, это что? – с трудом выдавливаю из себя несколько слов, пытаясь собраться из кусочков, на которые я разлетелся.

– Это – наши дети, – говорит она гордо, но глаза снова наполняются слезами. – А это, – показывает она пальцем как раз на слезы, – гормоны!

– Дети?

– Дети, – снова кивает. – Ты абсолютно точно волшебный не только потому, что я беременна. А еще потому, что мы с тобой ждем двойню, Тимур.

Это… как? Что? Что мне делать? Что делать мне сейчас со всем этим?

Я чувствую сразу все. Сразу все эмоции мира чувствую, такое возможно вообще?

Меня трясет. Просто колотит, словно я привязан к электрическому стулу и меня лупит разрядами раз за разом.

– Сашка! – шепчу ей, хватая лицо в ладони. – Сашка моя! Господи… Я думал, умру от счастья, когда увидел, что ты здесь. Но ты снова сумела меня удивить еще сильнее. Я не знаю, что делать сейчас, лопаюсь от эмоций.

– И я тоже, – шепчет она доверчиво, а потом прижимается к моей груди и обнимает крепко-крепко. – Прости меня, хороший мой, прости за все, что я творила! Мне так перед тобой…

– Не-не-не, – отрываю ее от себя и кладу палец на губы. – Никогда моя женщина, а тем более беременная женщина ни перед кем не будет извиняться. Ясно тебе?

Она хихикает и кивает, снова стирая слезы.

А я, черт возьми, так счастлив!

Подхватываю Солнцеву на руки и кружу ее, аккуратно передвигаясь по льду, потому что мне хочется выплеснуть все эмоции, что так долго копились внутри.

Она верещит на моих руках, хохочет, обнимает за шею крепко и прижимается губами к моим, когда я останавливаюсь посреди льда и осматриваю всех, кто нас окружает.

Вся моя семья. Команда, которая стала семьей. Парни, которые стали лучшими друзьями, поддержкой и опорой. Тренер, который стал лучшим наставником не только на льду.

Коротышка, как всегда, пришла к Саве, катается на его спине и довольно смеется. Именно на их свадьбе я впервые увидел Сашу и понял, что пропал в ней целиком и полностью.

Колосовы совсем уже пузатые, Егор станет самым первым батей в этом году, но точно не последним. Стоит у бортика и вяжет на шее Алиски шарф, чтобы та не замерзла.

Коваль, как всегда, трется около Оли, и мелкий с ними, они крутая семейка. Если у нас будут пацаны, ну или один пацан хотя бы, отдам его тоже в хоккей. С таким тренерским составом, как Сава и семейство Ковалевых, он точно добьется успехов.

Серый с Аленкой вообще как показатель идеального терпения. Что творилось между ними на сборах, только тупой не помнит, но выстояли, пережили, счастливо стоят, целуются.

И Леха с Дашей… Они точно моя вторая семья. Наша семья. Леха стал лучшим другом за считаные дни, и его отношение к моей Сашке подкупает меня очень сильно. Его Дашка – поддержка моей ненормальной, но такой любимой Солнцевой. Вместе со мной они добивались ее расположения, и вот мы дошли до того, что есть сейчас у нас.