Невместе

Он выходит из комнаты, чуть громче прошлого раза закрыв дверь, и я прикрываю глаза от безысходности.

Ну как я так влипла-то?!

Уверена, он не шутит и вполне спокойно начнет переодевать меня сам. А я не хочу! У меня полупрозрачное белье и… И шрамы. Не хочу я.

Поэтому с огромным усилием, но кое-как, не вставая с кровати, стягиваю с себя брюки и влезаю в просто огромных размеров спортивные штаны. Встану – слетят сразу же, я уверена. А вот с футболкой дела обстоят куда тяжелее, я и правда не могу найти в себе силы, чтобы просто подняться с кровати. Мне еще никогда не было так плохо, даже после операции я была гораздо бодрее. Неужели банальная ангина может давать такой эффект? Кошмар…

Когда я пытаюсь встать, входит Тимур. Смотрит на мои попытки подняться и закатывает глаза, подходя ко мне.

– Мир не рухнет, Саша, если ты попросишь помощи.

– Мой – рухнет.

– Значит, соберем его обратно. Вместе или я сам.

Он аккуратно поднимает меня и усаживает на подушки, не слушая тихих протестов, стягивает с меня блузку и надевает свою футболку, которая сидит на мне так, словно кто-то перепутал одежду с чехлом для машины. Я снова не успеваю прикрыться или даже смутиться, он делает все очень быстро и даже не смотрит на меня.

А потом убивает меня своей наглостью, когда лезет под футболку и одним быстрым движением двух пальцев расстегивает мой лифчик. И делает это так спокойно, словно все в порядке вообще и он занимается этим каждый день. Словно мы близки настолько, что он может себе это позволить. Словно… Да не знаю я, что словно! Я в ужасе просто!

Он как ни в чем не бывало возвращается на кровать и начинает закатывать штанины так, чтобы они не болтались ниже ступней. Тимур длинный до ужаса, конечно, его вещи на мне просто огромные.

А потом он берет носки с явным намерением надеть их на меня, но я успеваю высказать тихий протест, скривившись от боли в сотый раз.

– Не ношу носки, – смотрю на то, как он меняет расслабленное выражение лица на хмурое, – поэтому не нужно.

– Это ты дома не носишь. А тут – носишь. И греешь ноги. И лечишься, поняла?

Через минуту на моих ногах пара носков, огромные спортивные штаны, на теле футболка размером со Вселенную и пытливый взгляд Тимура.

Я пока не понимаю, что мне делать и как отсюда выбраться, раз нет сил даже встать, но делать что-то явно надо.

– У тебя есть дома какие-то животные? Или кто-то, кто скопытится без тебя за пару дней?

– Только кактус, но он и со мной скопытился уже.

– Отлично, – говорит Тимур и кивает каким-то своим мыслям. – Тогда спи. Через три часа нужно будет выпить лекарства и сделать укол. Повезло, что я умею. Отдыхай.

Он убирает мои вещи на спинку кресла и выходит из комнаты, оставляя меня одну.

А я зависаю в пространстве, потому что в голове еще больше вопросов, но мне настолько нехорошо, что я не могу рассортировать их по полочкам. Только ужасаюсь оттого, что Тимур умеет колоть уколы, и сразу же засыпаю, повернувшись на бок и уткнувшись носом в горловину футболки.

Глава 18

Тимур

Она ненормальная. Нет, серьезно. На десять из десяти ненормальная, если не больше. Она работает с температурой, носит неудобные туфли, которые натирают ей ноги до крови, падает в обморок и вместо того, чтобы отдохнуть и с новыми силами вернуться в бой, пытается протестовать, еще будучи абсолютно без сил.

Полчаса назад она говорила мне, что не будет надевать носки и явно хотела сбежать домой, а потом сразу же уснула, потому что организм ее ослаблен на полный максимум.

Я искренне не понимаю этого желания довести себя до гробовой доски раньше времени. И не могу понять, откуда у нее в голове вечное «я сама» и какой-то протест против банальной просьбы о помощи. Сама помогала мне сотню раз, и почему-то я уверен, что не только мне, но попросить о помощи в ответ у нее язык не поворачивается, словно от пары слов отсохнет.

Я помню о том, что она мечтает открыть школу, и я не тупой и понимаю, сколько для этого нужно сил, времени, финансов и нервов. Но ведь беречь себя тоже надо, она ведь прежде всего хрупкая девушка, которой нужны поддержка, теплые объятия и поцелуи. И я не поверю, если она скажет, что не нужно все это. Просто откуда-то у нее броня стальная, через которую не пробиться. Почти не пробиться.

Ей нужно поспать, потому что через пару часов придется будить ее, чтобы дать лекарства и сделать укол. Врач расписал все по часам, иначе я бы в жизни не запомнил. А еще дал номер медсестры, которая живет недалеко отсюда и могла бы помочь с уколами… Но, естественно, я не собираюсь туда звонить. В конце концов, я делаю уколы лучше любой медсестры уж точно и себе доверю Сашку, а кому-то незнакомому – нет. Вряд ли сама Саша будет рада, конечно, тому, что именно я буду делать ей уколы… Но в целом сейчас мне все равно на все ее протесты, потому что здоровье важнее всего, а остальное мы обсудим, уже когда она будет в силах на меня наорать.