Невидимый город

Прыгать? О чем это Данте говорит? Он это не серьезно. Осторожно Лина посмотрела вниз. Бездна зияла под ней. До земли было не меньше двадцати пяти метров. Один-единственный раз в жизни она прыгнула с пятиметровой башни. Ей не понравилось.

– Ты с ума сошел?

– Разве ты не понимаешь, что он тобой манипулирует? – сказал Кинг. – Он один из тех людей, которые виновны в гибели твоих родителей.

– Тебе нужно сосредоточиться, – крикнул Данте. – Отодвинь все мысли в сторону.

Сосредоточиться? А как? На чем?

– Представь что-нибудь. Картинку. Место, где очень хотела бы находиться.

Впереди угрожающий Кинг, сзади – пропасть.

– Это безумие.

– Отпусти себя, – сказал Данте.

Она вспомнила первый тренировочный лагерь, где они играли в игру на доверие. Нужно было падать назад, надеясь, что кто-то из товарищей по команде встанет за спиной и поймает.

«Дело не в том, чтобы взвешивать опасности, – сказал тогда тренер. – Дело в слепом доверии».

Ее внутренние голоса только захныкали. Кровь шумела в ушах, пульс стучал, руки расслабились, и она, не сгибаясь, как доска, откинулась назад. Зачем она вышла из хостела в одиночку? Почему она не позволила себе сесть в одно из кресел-тачек, срывать со стен фрукты и дожидаться, пока другие возьмут все в свои руки? Она услышала, как вскрикнула сама. Или это Гарри Кинг издал какой-то первобытный крик? Она заметила его распахнутые глаза, панику во взгляде, открытый рот, руки на лысой голове, прежде чем все исчезло.

Сколько раз ей хотелось взлететь высоко в облака. Теперь ей хотелось только земли под ногами.

«Оставайся в сознании, Лина, – говорил голос в ее голове. – Ты должна быть в сознании», – голос казался таким же, как у Данте, но его нигде не было видно.

Словно рыба в воде, плыла она в невесомости между здесь и сейчас, вчера и сегодня, жизнью и смертью. Падение в великое пустое ничто. Она погрузилась в глубину, а может быть, и в себя. Ощущение было как в барабане стиральной машины, работающей в замедленном темпе, создающем все новые и новые образы.

– Лина, – позвал голос. Он принадлежал Бобби. Она видела, как подруга вышла из «Мерседеса» Кинга перед старым заводом. Увидела, как та подошла к воротам зала. Как Кинг фотографировал блеклый логотип. С трудом узнала она сову, составленную из шестеренок часов.

– Возможно, она спала здесь сегодня ночью, – услышала она странно искаженный голос Бобби, доносившийся к ней из другой реальности.

– Тебе лучше остаться у машины, – голос Кинга эхом разнесся по времени и пространству. – Такая промышленная развалина – это смертельная ловушка. Я никогда не прощу себя, если с тобой что-то случится.

– Берегись, Бобби, – хотела крикнуть Лина. Голос ее не слушался. Беспомощно гребла она руками и ногами, нигде не находя опоры.

– Лина, – позвала Бобби. Она открыла маленькую дверь и хотела пройти дальше на завод, когда сзади кто-то закрыл рукой ее нос и рот. Другой рукой Кинг крепко обхватил ее. Лина словно почувствовала едкий, неприятно сладковатый запах, затуманивший голову подруги. У нее перехватило дыхание, она хотела закричать, но ни один звук не вырвался из ее горла. Она увидела, как ногти Бобби вонзились в кожу Кинга, оставив кровавые царапины. Бобби пиналась, брыкалась, сопротивлялась хватке, пока силы не покинули ее. Кинг ослабил хватку. Бобби потеряла сознание. Лина хотела броситься к ней, вмешаться, но не могла ничем помочь. Она беспомощно наблюдала, как Кинг укладывает Бобби в багажник. Потом картинка изменилась. Она увидела, как Бобби возится с числами в своей детской комнате, как она мчится по коридорам «Сити-бокса». В бесконечной петле Бобби протягивала ей бутерброд, пока он не исчезал, а на столе не оказывалась ее старая школьная сумка. Ее жизнь пролетала мимо нее в обратном порядке? Неужели она провалилась в собственную историю?

А затем был только свет, нежное разноцветное сияние. Сотни огоньков плясали вокруг нее, как маленькие эльфы. Она попала на небеса? Была ли она мертва? Ветер прохладно ласкал ее щеку. Она чувствовала себя так, словно приземлилась внутрь маршмеллоу. Все было мягким, податливым, каждое движение было медлительным. С трудом Лина открыла глаза. Прошло некоторое время, прежде чем ей удалось сфокусировать взгляд.

Данте махал перед ней листком бумаги. Она подняла гудящую голову. Мигающие лампочки оказались гирляндой на елке. Серебряные шишки, расписные колокольчики и золотые звезды сияли в ветвях величественного дерева. В шарах дюжинами отражалось красным, синим, серебряным и золотым ее ошарашенное лицо. В раю всегда было Рождество? Но почему небо было похоже на фойе ее хостела? Планировка комнаты была такой же, только обстановка изменилась за одну ночь. Модная самодельная мебель исчезла. Вместо нее вестибюль украшали пышные цветочные диваны и низкие столики. Даже техническое оборудование дышало ароматом вчерашнего дня. Телефон со шнуром, компьютер на стойке регистрации, огромный ревущий телевизор – все это пережитки электронного каменного века.