Невидимая битва

Здесь, на уровне микромира, наблюдается глобальное, вселенское единство, родство и взаимозависимость всего и вся. Здесь микромир обнимает макромир, всю вселенную, замыкая кольцо всеобщего единства. Как на древнем символе мира — Змее, кусающей свой хвост.

Любые такие влияния, сигналы, взаимодействия между всеми объектами мира, как показывают опыты физиков, передаются на любые расстояния мгновенно. < Мальцев С. А., 2003 >

«Квантовая теория свидетельствует о принципиальном единстве Вселенной. Она показывает, что нельзя разложить мир на независящие друг от друга мельчайшие составляющие»[129]

«Неделимое квантовое единство всей Вселенной является наиболее фундаментальной реальностью…»[130] (Дэвид Бом)

Как две тысячи лет назад сказал один из Учителей буддизма Нагарджуна, «Вещи черпают свое существование и природу во взаимозависимости, и не являются ничем сами по себе».

Нам трудно понять эту взаимосвязь. Трудно представить, каким образом наше чихание влияет на айсберг, плавающий по океану спутника Юпитера Европы. Однако и древняя мудрость, и современная физика серьезно утверждают о таком взаимовлиянии всего во вселенной, где каждое мгновение все объекты — от электрона, бабочки, человека до звезд и звездных туманностей — обмениваются моментальными воздействиями друг на друга. И в этом — глубочайшее зерно этического подхода к жизни.

Старое как мир изречение всех Учителей древности «Что посеешь, то пожнешь» научно вытекает из положений квантовой физики, которая математически раскрывает обоснование этой точной практической формулы.

«Общие законы человеческого познания, проявившиеся и в открытиях атомной физики, не являются чем-то невиданным и абсолютно новым. Они существовали и в нашей культуре, занимая при этом гораздо более значительное и важное место в буддийской и индуистской философии. То, что происходит сейчас, — подтверждение, продолжение и обновление древней мудрости»[131] (Роберт Оппенгеймер)

Шагнем еще дальше?

Итак, все взаимозависимо и неразрывно. Допустим, так. Но как тогда понимать научный процесс познания, который происходит через анализ частей всемирного целого и в то же время противоречит этой самой неразрывности? Если части неразрывны, то их невозможно познавать по частям. Если мы не можем познавать по частям, то как мы вообще можем что-то познавать?

Казалось бы, это уже заумные надуманные проблемы. Однако в мире серьезной точной науки, такой как физика, их невозможно обойти. Физики сталкиваются с ними вплотную. И здесь уже у них идет спор о том, как, каким образом включить в процесс анализа само анализирующее сознание исследователя. — Чтобы познание удовлетворяло принципу неразрывности.

Так появилась теория бутстрапа (от английского «bootstrap» — обратная связь), которая обещает развиться в целую философию, связывающую и совмещающую путем точных формул и теорем познающее сознание и познаваемую вселенную.

Теория бутстрапа, как признаются сами физики, уже непосредственно должна смыкаться с мистической практикой восточной йоги. Этого требуют условия точного физического эксперимента, если стремиться к абсолютной достоверности и полноте.

Это можно пояснить простым примером.

Представим, что мы решили составить точную научную картину описания куриного яйца. Мы сфотографировали его с нескольких сторон. Совместили фотографии, дали описание. Насколько эта картина будет точной? Понятно, что она условна. Наши фотографии не сойдутся с абсолютной точностью, и плоское изображение разобьет поверхность объемного яйца на несколько топографических карт. Чем точнее мы хотим изобразить яйцо, тем больше должно быть этих карт для передачи изогнутой поверхности и все равно картина будет неточной, составной, искаженной. Этот принцип познания по кусочкам — единственный метод науки на данный момент. Поэтому он полностью не устраивает физиков.

Идеальным вариантом было бы, если бы мы с большой скоростью кружились вокруг яйца по разным орбитам и вели непрерывную съемку, сканирование его поверхности. Но и в этом случае у нас получится картина по кусочкам, разбитая на кадры и на области орбит, по которым мы кружимся.

Более того, пока мы после всех подготовительных рассуждений и приспособлений кружились вокруг яйца, из него уже успел вылупиться цыпленок и на последние кадры нашей пленки попало уже не целое яйцо, а его отдельные скорлупки и сам новорожденный, который сидел и недоумевал — по какому поводу попал в фотомодели, еще не родившись?