Невеста темного принца

Блэр развернулся и направился к выходу. Все, аудиенция его светлейшей задн… особы окончена?

– Никакие благие цели не оправдывают такие варварские методы! – зачем-то кинула ему вдогонку.

– Некоторые проблемы можно решить лишь насильно, – ответил, не оборачиваясь.

– То есть вы тут «добро причиняете»? – рассмеялась, косясь на дверь. Где-то за ней стоял «осчастливленный» Карпов, с лицом, эмоциями больше напоминающим кирпич.

– Добро, зло… Какая, по сути, чепуха! Я пытаюсь спасти магию целого мира, графиня, – он все-таки изволил повернуться и сделать пару шагов назад.

– Подчинив половину магов? Вас остановят! Уверена, сообщество волшебников с Верховным Советом во главе уже ищет способ… собирает свое воинство…

– И как же они нас найдут, графиня? – скучающим тоном перебил Блэр и развел руками. – А потом, когда ты выведешь меня к венцу, будет поздно… Едва ли найдется равный мне по силе в этом мире.

– Найдется!

– Полагаешь, кому-то удастся меня одолеть? Ты наивнее, чем Аврора. Хотя она тоже пыталась меня отговорить… Сначала даже вылечить хотела от неразумных идей. Но, как выяснилось, я абсолютно здравомыслящий высший маг. Никаких отклонений.

– А так и не скажешь… – пробурчала в кулак. – И что Аврора в вас нашла?

– А ты еще не вспомнила?

– Графиня показала мне лишь… избранные моменты, – уклончиво ответила я. – Не могу сказать, что они привели меня в восторг.

– Мы с ней были помолвлены. Я подарил ей фамильный медальон Блэров, перед всеми объявив своей. А после – сделал своей, не дожидаясь свадьбы.

Хотела возмущенно заявить ему, что уж чем-чем, а этим мог бы не хвастать – я-то всю радость «принадлежности» эльфоподобному гаду в мельчайших деталях запомнила. Но тактично промолчала.

– В тот роковой, последний день я вернулся в усадьбу Воронцовых именно за своей Авой, а уж потом – за ее милой игрушкой эльфийской работы… Она выбежала ко мне, одевшись в белое. Прелестный ангел, что буквально парил над землей. Я был уверен, что она хочет завершить начатое. Сочетаться со мной браком, как мы и планировали. Нож в спину был болезненным и, признаюсь, неожиданным.

– Действительно! Вы ведь так неотразимы, соблазнительны прямо-таки в этом жутком сером тумане, в окружении обезволенных кукол с белыми лицами… И как она могла променять вас на скучного слабого мага из проклятого рода? – язвительно профыркала я.

– Она просила меня отказаться от затеи, но… Нельзя ставить личное выше общественного. Выше целого мира магии, – он рассуждал так спокойно, так степенно, словно собирался заснуть прямо стоя. – Я выбрал мир. И она… тоже. Такими уж мы были созданы.

– Жалеете хоть чуть-чуть? Ведь вы могли выбрать друг друга.

Я незаметно смахнула слезу с щеки и покосилась на дверь, за которой стоял Карпов. Никогда бы я не променяла его. Ни на целый мир, ни даже на сотню таких вот миров.

– У меня было время поразмыслить, Анна, – тонкие губы искривились в сухой усмешке. – Каждый из нас принес жертву богине Судьбе. Мы с Авророй – ее любимые дети… Заглавные фигуры, что тянутся друг к другу, но никак не могут пересечь шахматную доску. Судьба все это время игралась с нами, как с куклами… Требуя новых и новых подношений, подкидывая очередные испытания…

Он задумчиво прошелся вперед, но комнатка быстро закончилось. Развернулся, сделал несколько шагов назад… И снова зачем-то присел на стул.

– Порой мне кажется, что Аву она создала в противовес мне. Идеальную противоположность, к которой невозможно не притянуться. Опасная черноглазка, несущая свет своим сердцем и даром. Верящая, что чудовище вроде меня способно исправиться.

– Как показывают годы, вы неисправимы, – подвела я итог. – И Аврора знала это. Иначе бы не установила именную защиту вокруг своей собственности и не завещала мне частичку духа, дара и памяти…

– А может…

Он резко вскочил и навис надо мной, опираясь ладонями о стену и окатывая щеку горячим дыханием. Несколько длинных светлых прядей упало ему на лоб, задев и меня. Мучительно захотелось стряхнуть их с лица, но я боялась шевельнуться.

– А может, она в глубине души хотела меня вернуть? Для того и передала тебе частицу себя, чтобы возродить возлюбленного и воссоединиться? Может, осознала, что совершила ошибку, отказавшись от меня?

– Вы все-таки психопат, – вынесла шепотом вердикт. – Если и не были им раньше – в этом вопросе я графине доверяю, она специалист, – то уж всяко спятили, пока лежали в склепе и смотрели в потолок.

– Возможно, что так, – широко осклабился белокурый маньяк, и меня прошиб липкий озноб. – Но если в твоей памяти что-то всплывет, я буду рад узнать истинные мотивы моей графини...

Блэр не спешил отстраняться, и мне все же пришлось сделать вдох. Пахло от фактически мертвеца странно, но не сказать, что неприятно. Мокрой осенней листвой, дождем, стылой землей, мхом, корой… Словно он двести лет жил в лесной избушке, а не в сухом и комфортном склепе Владимира. Что-то внутри меня звенело в унисон этому аромату, откликалось на знакомые ноты.