Невеста смерти

Волк, обнажившись до пояса и встав в позицию, и сам пожалел уже, что пренебрег советом Гайи — все же привычной твердости в руке еще не было. Но силы отняло еще и зрелище Гайи, стоявшей напротив него тоже в легком хитоне — в ней чувствовалась такая внутренняя сила, что он вдруг, внезапно для себя, позволил растрескаться той коросте, что долгие годы покрывала его сердце, и впустить туда любовь.

Гайя не решилась начать первой нападать — она прекрасно видела, что Волк забегает вперед, заставляя себя вернуться к привычной жизни слишком быстро. Он тоже стоял в нерешительности — и думал, не погорячился ли, обратившись к ней с такой просьбой. Он все больше и больше видел в ней не только воина, но и красивую молодую женщину.

— Мы же не собираемся так стоять? — подбодрила его Гайя. — Давай…

— Готова?

Она кивнула и вместо ответа отбила его удар, чувствуя, как он отозвался в груди. Они продолжили схватку, и каждый старался пощадить партнера и не жалеть при этом себя — им обоим было интересно и привычно работать на пределе своего организма.

Волк был потрясен ее мастерством — он и раньше, пусть мельком, видел, как она дерется, когда проходил мимо тренировочной площадки в лагере. Но сейчас, вблизи, смог разглядеть каждую мышцу на ее теле — и из-за этого пропустил несколько ударов по плечам и бедрам. Они сражались безо всякой защиты, потому что собирались только размяться — оба же видели состояние друг друга, но вошли в раж. Наконец, они одновременно опустили мечи, едва переводя дыхание.

— Я тебя не загоняла? — осторожно поинтересовалась девушка, отбрасывая со лба мокрые волосы.

А он не сразу ответил, любуясь этими влажными рыжеватыми кольцами, окружавшими ее голову ореолом.

— Может, продолжим без оружия? Честно говоря, уже не уверен в своей способности сейчас контролировать клинок.

— Можем и просто остановиться, — предложила Гайя, видя, как тяжело дышит покрытый крупными каплями пота мужчина. Она уловила едва ощутимый запах еще не до конца справившегося с болезнью тела, исходивший от него, и вгляделась в жесткие глаза с сузившимися от перенапряжения и тщательно скрываемой боли зрачками.

— Нет, — покачал головой Волк. — Если только ты сама не в силах продолжать тренировку.

— Я? — фыркнула Гайя, убирая клинок в стойку и становясь в стойку для рукопашного боя.

Они оба были умелыми рукопашниками, но Волк, будучи гораздо крупнее, тяжелее и ширококостнее, использовал свое преимущество — проскользнул девушке за спину и прижал ее спиной к к своей широченной груди, а руками обнял, спеленав ее руки.

Гайя рассмеялась:

— Ты выиграл!

Волк сразу же, чтобы не причинить ей боли в поврежденных ребрах, ослабил захват, но не смог отказать себе в удовольствии — и осторожно скользнул пальцами по ее совершенно мокрому от телу, к удивлению мужчины, по-прежнему пахнущему лотосом, а не потом. Он вздрогнул от близости ее тела — такого прекрасного, гибкого и сильного, с нежной гладкой кожей, но вовсе не кажущегося беззащитным.

Волк на мгновение зажмурил глаза, загоняя вглубь образ погибшей давным-давно его юной супруги, и многократно отмщенной им. Он безжалостно и хладнокровно уничтожал врагов Рима и лично Октавиана — сначала мстил за разрушенную любовь, а после пришло осознание, что и кто-то из его товарищей может потерять вот так близких, и он делал что мог, лишь бы не допустить. А вот теперь он держал в руках бесценное сокровище — и мог одним движением подчинить себе ее тело, но при этом навсегда потеряв ее душу. И он замер, не смея шелохнуться и борясь с зовом вновь разбуженной ею плоти.

Гайя тоже замерла в его железных объятиях, чувствуя, как стучит его сердце. И вдруг она ощутила еще короткий удар, со стороны спины и резко крутанулась у него в руках, оказавшись с мужчиной лицом к лицу — и от спины через бедро к животу что-то твердое прочертило по ней. Она было подумала, что это рукоятка или ножны ножа, спрятанного Волком в складках сублигакулюма так искусно, что она не заметила, хотя и была натренирована не только замечать любое спрятанное оружие, но и даже инстинктивно ощущать его присутствие. Но небольшой опыт подсказал девушке, что ударило ее в бок нечто совсем иное, и она залилась краской смущения — увидела, как Волк смотрит на ее губы, которые она облизнула, борясь с жаждой.

Волк, боровшийся с искушением поцеловать ее, зацеловать до головокружения у обоих, заметил, как она совсем по-девчоночьи засмущалась — и отпустил руки.

— Знаешь, мне лучше уйти… — хрипло выдохнул он.

Он сделал шаг назад и покачнулся, невольно ища рукой опору. Гайя прыжком подлетела к нему и поддержала уверенным движением, в котором не осталось и тени недавнего смятения:

— Никуда тебя в таком состоянии не отпущу. Сейчас помогу обмыться, и ляжешь. По крайней мере, до завтра поспишь здесь. И за Ренитой пошлю сейчас.

— Не надо. — он прикрыл глаза, пытаясь справиться с собственным телом, что так стремилось к ней. — Помыться не откажусь. Но сам. Не надо Рениты. Я в порядке, просто немного устал.

— Рухнешь. А в ванной сплошной мрамор и медные краны.