Невеста смерти

Поздним вечером он все же попытался забрать Рыбку из санитарной палатки, чтобы помочь ей обжиться на новом месте — но не посмел, увидев, с какой радостью смотрят на нее все ребята. Сердце Дария, конечно, кольнула ревность, но быстро отпустила — как то сумела поставить себя Рыбка с первого шага так, что на нее смотрели, как на младшую сестренку и радовались ее смеху и ласковому слову. И она не заигрывала с парнями, хотя все они были рослыми красавцами, не утратившими мужской привлекательности даже лежа в бинтах.

Ренита и правда выглядела неважно — она с трудом передвигалась, украдкой придерживая поясницу, хотя и срок родов еще не был так близок, как у Юлии и даже у Гортензии.

— Иди, отдохни. — негромко предложил ей Дарий, и женщина подняла на него благодарные глаза.

— А разве ты не за девочкой пришел своей?

— Шел за ней, — признался Дарий. — Но тебе отдых нужнее. А то Таранис вернется, с меня голову снимет.

Ренита слабо улыбнулась, отворачиваясь от Дария — она стеснялась припухшего носа и покрывшегося темными пятнами лица, хотя и знала, что все это временно и уйдет после родов. Но сейчас она казалась себе уродливой, и даже мысль о свидании с мужем ее немного пугала — а вдруг Таранис отвернется от нее, не дождавшись финала?

* * *

Кэм пробыл с Гайей до утра, охраняя ее сон. Отдавшись страсти на рассвете, они снова заснули, утомленные и восторженные от той радости, которую дарили им их сильные тела. Благодаря чудодейственной мази, Гайя утром чувствовала себя значительно лучше — ушибленная сквозь панцирь грудь болела значительно меньше, и нежные, бережные ласки Кэма ей не повредили, наоборот, помогли расслабиться и успокоиться.

После отъезда Кэма она размеренно, с наслаждением приняла теплую ванну и даже позволила одной из девушек-рабынь сделать себе массаж. Гайя решила на этот раз полностью воспользоваться предоставленным для выздоровления временем и не пытаться доказать всем, что она может с любой раной встать в строй сразу после перевязки. В сущности, кому надо, об этом знали, знали и она сама, что может заставить себя перетерпеть многое. Но сейчас необходимости не было — ребята отлично справлялись со своей работой и давно научились чувствовать плечо друг друга.

Она заставила себя лечь снова, отметив про себя, что рабыни успели поменять простыни на ее постели — освеженное водой и успокоенное массажем тело ощутило прохладу чистого льна, и ее снова начало клонить в сон. Не успела она задремать, борясь с кошмарами, тут же выползавшими из дальних уголков ее памяти, как в дверь осторожно постучал управляющий:

— К тебе гость, прекрасная трибун…

Она встала, завернувшись в паллий нежно-розового цвета и лишь слегка расправив пальцами еще влажные после ванны волосы:

— Кто?

— Кто-то из ваших, — пожал плечами управляющий. — В форме, верхом. Не представился.

Гайя быстрыми, но бесшумными шагами вышла в атриум, плотнее запахивая паллий на высокой груди. И остановилась, увидев того, кого ожидала меньше всего — Волка. Она скорее ожидала увидеть Друза, решившего что-то уточнить по вчерашнему происшествию. Но Волк…

— Как ты сюда попал?

— Самым простым способом, — слегка дрогнул уголком рта мужчина. — Сел на коня да приехал.

Гайя встряхнула волосами, отбрасывая их назад. Она хотела спросить, каким образом он выдержал пусть совсем недалекий путь, но все же достаточное испытание для человека, лишь несколько суток назад лежавшего без сил. Девушка вовремя остановила свой вопрос — сама бы обиделась бы на подобное любопытство. Она просто пригласила стоявшего, прислонившись слегка спиной к колонне, Волка присеть в кресло:

— Фруктов? Может, вина? Или что посущественнее? Сырую печенку? Прости, я не любительница замысловатых кушаний…

— Я тоже… Не привык. Но сейчас только воды чистой хочется. На улице жара и пылища.

Девочка-рабыня тут же скользнула тенью с чашей воды на подносе. Волк принял чашу, и от Гайи не утаилось, что он внимательно взглянул на плещущуюся жидкость, а перед тем, как пить, еще и незаметно втянул воздух. Она прекрасно поняла его движения — он привык к тому, что Октавиана постоянно пытались то отравить, то зарезать.

— Рабов подбирал Друз, — как бы невзначай заметила Гайя, и Волк, ответив ей едва заметным движением ресниц, поднес чашу к губам.

Они оба молчали, исподволь разглядывая друг друга.

— У меня к тебе просьба, — начал Волк. — Когда ты вернешься к тренировкам?

— Сегодня, — Гайя украдкой глубоким вдохом расправила еще поднывающие ребра.

— Нет. Ты же ранена.

— Ерунда какая. Раны-то нет. Подумаешь, клинок ударил по пластине доспеха. Но вот тебе вряд ли стоит так резко бросаться в бой. Ренита что говорит?

— Ренита? Прости, Гайя… Я помню, что она твоя подруга… К тому же я сумел добраться до тебя.

— И едва устоял на ногах. Думаешь, я не вижу?

— Ну тогда мы в равном положении, — снова едва заметно усмехнулся он.