Невеста на уикэнд

— Я номера не знаю, — снова всхлипнула я. — Он мне сам его забил, а я не запоминала. Еще и назвал, знаешь как? Любимый, эх….

— Ну, сволочь! — вознегодовала Лёля. — Любимый, значит, а сам хвостом вертит? Где ты его откопала?

— Сам пришел, — буркнула я и поднялась на ноги.

— Ты куда? — спросила подруга.

— К нему, — мрачно возвестила я. — Если змей не ползет к пиранье, пиранья сама приплывет. — И отмахнулась: — Не забивай голову.

— У меня уже нет головы, — честно призналась Лёлька. — Ты мне ее взорвала вместе с мозгом. — Она пару секунд подумала: — А может не надо домой? Ты такая… уставшая. По телефону-то не видно. А тут завалишься, раскрасавица.

— Я в порядке, — заверила я, придерживаясь за край стола.

— Может я с тобой?

— Нет. — Я потянула носом и мотнула головой. — Сама.

— Мать, ты ненормальная, — произнесла Лёлик: то ли с восхищением, то ли увещевая — я не разобралась. Но сильно настаивать ни на своей компании, ни на том, чтобы я отказалась от затеи, не стала. Если нетрезвая женщина что-то втемяшила себе в голову, она — локомотив. А Лёля на путях стоять не хотела.

Однако к такси отправилась вместе со мной и добросовестно записала номер.

— Во избежание, — наставительно сказала она. — Удачи, мать, но лучше домой.

— Угу, — кивнула я и села в машину.

Мой боевой дух был на высоте. Пьяное сознание напрочь отмело все трезвые размышления, благополучно забыло о договоре и о том, что еду я скандалить и выяснять отношения, по сути, к совершенно чужому для меня человеку. Сейчас мое решение казалось правильным. И плевать, что это я влюбилась в шефа, как последняя дура, а что творится в его голове, знает только он. Сейчас во мне пробудилась женщина-напалм, и она вела меня навстречу собственному позорищу.

В такси я натянула на себя маску чопорности, упорно пытаясь казаться трезвой, но, кажется, водителя моя надменность не впечатлила. Он забрал деньги и подмигнул:

— Пятница удалась?

— Не понимаю, о чем вы, — ответила я высокомерно и, оступившись, схватилась за открытую дверцу машины.

— Ну-ну, — усмехнулся таксист.

Я распрямилась, независимо повела плечами и зашагала во двор. Моя личность была уже известна, потому ни охрана, ни консьерж меня не задержали. В лифте я привалилась спиной к стенке и протяжно выдохнула. «Хорошо» постепенно переходило в «тяжко». Тихо выругавшись, я поворчала на подругу с ее поддержкой и шагнула навстречу уже знакомой соседке, как только дверцы лифта открылись. Женщина несла на руках тонконогую лупоглазую собачонку. Собачонка потянула носом и издала визгливое:

— Тяф-тяф!

— Сама такая, — ответила я и кивнула соседке.

Та провожала меня взглядом, стоя с открытым ртом. Но мне сейчас было на это наплевать. Порывшись в сумочке, я выудила связку ключей, на которой всё еще висел ключ от квартиры Колчановского, и, потыкав в замок, наконец, победила дверь и вошла в квартиру.

— Эй! — грубовато крикнула я. — Счастье мое, ты дома?

Квартира ответила настороженной тишиной. Он с Лизой — выдало пьяное сознание женщины-напалма, и я устремилась к спальне. Но там царили тишина и пустота, только моя сорочка была аккуратно развешена на спинке кресла, куда я ее кинула с нарочитой небрежностью. Вещи было решено не забирать, чтобы не мотаться с чемоданом туда и обратно, даже моя косметика осталась здесь, дома запасы еще оставались.

— Хм…

Я обошла все комнаты, побывала в ванной, а после свернула на кухню. Следы пребывания в квартире Аннушки я увидела, как только заглянула в холодильник, но больше ничего нового так и не нашла. Ни забытой помады, ни белых волос на расческе, — ее я тоже осмотрела. Вообще ничего подозрительного. И хозяина квартиры тоже не было.

— У нее, — поняла я. — Он сейчас у своей драной кошки. — Выдохнула и, гаркнув: — Да пошел ты! — убралась из квартиры, еще до конца не решив, что буду делать дальше. Хотелось рвать и метать с одинаковой силой, как и поплакать от жалости к себе.

Уже стоя на улицы, я подставила лицо ветру. Он немного освежил, и в мозгу родилась, наконец, действительно правильная мысль — домой. Такси я ждала за шлагбаумом, воинственно задрав нос под взглядами охраны. Мои мысли вновь и вновь возвращались к Колчановскому. И чем больше я думала о нем и своих подозрениях, тем точней становился курс дальнейших действий. Добраться до телефона — это перво-наперво, позвонить мерзавцу и высказать всё, что я о нем думаю. Именно так. В общем, женщина-напалм продолжала править бал.

— Куда? — спросил таксист, когда я уселась в машину. По его выражению лица можно было сразу понять, что пьяная пассажирка его не вдохновила.

— Домой, дядя, — ответила я, деловито разваливаясь на заднем сиденье.

— Куда домой? — в голосе водителя появилось первое раздражение.