Невеста для тёмного ректора

Лорд Грейвуд отпускает мои руки и принимается отвинчивать крышку у тёмно-серой баночки. Я чувствую резкий запах аниса и вижу внутри баночки блестящую вязкую мазь молочного цвета.

Действуя очень аккуратно, ректор наносит мазь мне на ладони.

От первого касания холодной мази к воспалённой коже у меня перехватывает дыхание. Ай, как жжёт!

Терпи! глухим голосом командует он, своей горячей рукой сильнее сжимая основание моей ладони. Дыши со мной, вдох, выдох, вдох, выдох, вот так. Прошло?

Последнее слово по тону больше походит на приказ, а не вопрос.

Ещё бы не прошло! Когда он так смотрит! Любая боль испугается и сбежит.

Но мне, и вправду, становится легче. Попадая на кожу, мазь становится прозрачной и буквально обволакивает каждую клеточку тела, проникает внутрь, дарит облегчение.

Когда все раны обработаны, ректор обматывает обе моих руки прямоугольными полосками серой хлопковой ткани. Замечаю на краешке ткани выжженную чёрным магическую формулу.

Санацио. Исцеление.

Это не просто ткань. Целительский артефакт.

Теперь ждём, говорит ректор, осторожно укладывая мои забинтованные руки мне на колени, сам упирается ладонями в край стола и наклоняется ко мне.

Его лицо оказывается опасно близко к моему. Между бровей знакомая складка. Глаза чуть прищурены, на тёмно-карей радужке мелькает тень. Он склоняет голову набок, кривит уголок рта и спрашивает:

Ну, и как, Лианда? Довольна собой? Скажи, оно того стоило?

Я осталась в Академии, выпрямляю спину и пытаюсь оказаться хоть чуть-чуть дальше от его подчиняющей близости. Поэтому да, оно того стоило!

Упрямо вскидываю подбородок и выдерживаю его взгляд.

Его левая бровь поднимается вверх:

Чем же я так плох? Что ты бежишь из дома, выбираешь учёбу, от которой тебя тошнит, открываю рот, чтобы возразить, но он не даёт сказать, да-да, тошнит, и не спорь! Затем и вовсе требуешь зверских пыток, и всё ради чего? Чтобы не становиться моей? Ещё раз тебя спрашиваю: оно действительно того стоит? М? Ты ведь совсем меня не знаешь.

Левой рукой он касается моего подбородка. Массивный тёмно-серый перстень высшего тёмного холодит кожу. Заворожённо смотрю на него и слышу звук откручивающейся крышки и снова чувствую сильный запах аниса.

Может, стоило узнать?

Удерживая меня за подбородок левой рукой, он слегка поворачивает мою голову в сторону и проводит большим пальцем правой руки вдоль моей нижней губы, смазывая следы моих собственных укусов, и в этот миг я впервые в жизни чувствую, как по телу проходит дрожь, а внизу живота разливается незнакомое тепло.

И я уверен, если бы ты проявила хотя бы капельку смирения и включила мозги, бежать никуда бы не пришлось!

Усмехается уголком рта, а меня вдруг накрывает волной возмущения и протеста. Мне претят его самодовольство и самоуверенность!

Со всех силёнок ударяю его руками в плечи и спрыгиваю со стола. Делаю несколько шагов по кабинету, разворачиваюсь и шиплю, грозно потрясая обёрнутой в ткань рукой:

Может, и стоило узнать! Вот только кто мне позволил? Кто? Отчим, которому на меня плевать? Или вы? Я говорю, ты делаешь, и иначе никак, пытаюсь изобразить его тон и фразочку, брошенную им свысока в день нашей первой встречи, ничего не скажешь, отличный способ! Вот я и узнала! Узнала, что будущий муж бесчувственный деспот и тиран! Вот!

Для усиления эффекта топаю ногой. Лорд Грейвуд наблюдает за мной, стоя у окна вполоборота и убрав руки в карманы брюк.

Надо же, какая неожиданность, говорит с усмешкой и хитрым прищуром. В тебе столько страсти, Лианда. Я и не догадывался, ведь на занятиях ты больше походишь на сонную рыбу.

Я раздражённо закатываю глаза: вот ведь заладил! И оттого, что я знаю в душе, что он прав, спорить хочется только сильнее!

Рада приятно удивлять, лорд Грейвуд, делаю шутливый книксен. Что до меня, то никаких неожиданностей для меня нет! Первое моё о вас впечатление оказалось верным! И я думаю, что всё сделала правильно, когда сбежала!

Ни один мускул не дрогнул на его лице, лишь взгляд сделался ещё более пристальным, гипнотизирующим, цепким.

Я не говорил, что моё удивление приятное, он делает шаг по направлению ко мне.

Что? моргаю несколько раз, отступая назад, чтобы не дать ему приблизиться.

Я не привык, чтобы мне перечили, Лианда, снова шаг.

Это я уже поняла, продолжаю отступать назад. Поэтому и говорю: мы не поладим.

Глупости. Мы великолепно поладим, просто идеально, когда ты, наконец, усвоишь одну простую вещь. Я говорю. Ты делаешь. Только так, и никак иначе.

Никогда! шепчу горячо, и вдруг ударяюсь спиной о стену. Отступать дальше некуда, разве что к двери справа, но до неё не дотянуться. Вам не удастся меня отчислить, хоть каждую неделю бейте я вытерплю!

Он настигает меня. Подходит вплотную. Упирается одной рукой в стену. Нависает надо мной. Его тёмно-карие глаза кажутся почти чёрными. Запах аниса перебивается терпко-пряным ароматом сандала. Он усмехается: