Невест так много, он один

А у меня дрогнули в намёке на улыбку уголки губ. Лекс так отчаянно хотел дать понять, что я принадлежу к близкому кругу его сиятельства ди Кассано, что фраза у него получилась странная. Выстроенная неверно, но доходчивая. Похоже, главу отдела ментальных расследований уважали или боялись. Или и то, и другое вместе. Менталистов опасаются все.

Желавший познакомиться со мной господин аккуратно, бочком вернулся за свой столик, где и сел с невозмутимым видом.

– Прошу вас, леди, – снова поклонился мне лакей и поискал глазами, не нужно ли взять какие-то вещи.

Уже в экипаже я с улыбкой спросила своего ушастого кавалера:

– И что это было?

– А потому что не́чего! – вскинулся он. – Ты красивая, одета сейчас хорошо, видно, что леди. Но на тебе совсем нет драгоценностей, и всякие… будут думать, что ты провинциальная дворяночка. И что за тобой можно безнаказанно ухлёстывать!

– Я и есть провинциальная дворяночка. И у меня действительно нет драгоценностей.

– Будут! Если отец не подарит, это сделаю я. И нет, ты не просто провинциальная дворяночка. Ты моя будущая мачеха. – Я открыла рот, чтобы возразить, но взвинченный мальчишка жестом велел мне молчать. – Ни слова! Не желаю слушать никаких возражений. Ты наша с отцом! И никуда мы тебя не отпустим. Мы тебя приняли в семью. Ещё не хватало, чтобы тебя попытались увести всякие богатенькие прощелыги!

– Дурачок, – ласково притянув его к себе, поцеловала в лоб. – Не ревнуй.

– Я не ревную, – насупился он и сжал мою ладошку. – Просто… Короче, ты наша, и всё!

Лакей оглянулся украдкой через плечо, бросил быстрый взгляд и сразу же отвернулся. Но по выражению его глаз я поняла, о произошедшем будет немедленно доложено маркизу. А я снова подумала о том, что всё же эльфийская кровь долгожителей очень сильна в Лексинтале. Внешне он высокий парнишка, четырнадцатилетний подросток. Но в душе ещё ребёнок, который умеет радоваться, злиться, испытывать яркие искренние эмоции и открыто их выражать, не стесняясь своих чувств. Мне он поверил и принял. И теперь отчаянно боится потерять.

– Лекс, – шепнула я, и его ухо чутко дрогнуло. – Мы с тобой всегда останемся друзьями, даже если я не стану твоей мачехой. Хорошо? Ведь не обязательно быть членами семьи для того, чтобы сохранить хорошие дружеские отношения.

Он свёл брови, сжал губы и вцепился в мою ладошку уже обеими руками. Но промолчал.

– А когда я стану древней старушкой со вставной челюстью, ты всё ещё будешь оставаться ярким молодым и сильным красавцем-магом, от которого женщины сходят с ума. Но ты будешь приезжать ко мне в гости и привозить мягкие пирожные со взбитыми сливками. Потому что со вставной челюстью твердое особо не поешь.

Очень-очень медленно Лексинталь повернул ко мне голову и уставился огромными круглыми глазами.

– А ты как думал? – подняв брови, произнесла я. – Ты-то наполовину эльф. А я человек. Ни плавда ли, пликласная погода, юноса? – пошамкала я, изображая, будто придерживаю выпадающую челюсть.

Спина лакея дрогнула. А Лекс, до которого наконец дошло, прыснул от смеха.

Когда мы приехали в особняк, нас уже ждали слуги. А вот маркиза не оказалось. Спровадив нас за покупками, он уехал на работу, чтобы принять у подчинённых дела и узнать новости.

Так что ужинали мы с Лексинталем вдвоём. Нас это не расстроило, поскольку мы успели ещё поиграть в карты на щелбаны и на желание, потренироваться в ползании по-пластунски, для чего мне пришлось переодеться в мальчишеские бриджи и рубашку. А потом мы активно мешали горничным с разбором моего свежеприобретённого гардероба, который доставляли посыльные. Мне просто было интересно ещё раз взглянуть на обновки и решить, что надеть поутру. А мой почти пасынок решил, что уж он-то лучше знает, что украшает девушку. И нечего всяким девчонкам фыркать, дергать его за уши и спорить.

– Вот! – приложил он перчатки к платью, отвешенному на завтра. – И вот, – туда же отправились чулки.

– Ты что творишь, бесстыжее создание? Положи мои чулки на место! – лениво велела я ему, лежа в кресле вниз головой, закинув ноги на спинку и болтая ими.

– Да брось! Что я, женских чулок и белья не видел, что ли?

– А видел?!

– Конечно. Я же «такой симпатичный ребёнок, жаль, что бастард, но это и неплохо, можно не обращать на него внимания и легко будет избавиться»… – жеманным голоском, явно копируя кого-то, прочирикал он. И продолжил с томным придыханием: – Ах, Риккардо, милый, иди ко мне. Я уже сняла корсет и сейчас сгораю от страсти, а на мне остались лишь чулки.

– Ничего себе! – обалдело выдохнула я. – Ты подсматривал?!

– С ума сошла?! – вскинулся пацан и швырнул в меня один чулок. Тот долетел лишь до моей головы и повис на носу. Я его пальцем сдвинула на шею, превратив в шарфик, а Лекс хохотнул, но пояснил: – Любовницы отца меня всегда игнорируют. Я для них примерно как кресло или тумбочка. Так что они и не прятались.

– Ужас. И его сиятельство знает?