Неверный

— Здравствуй, Демид, — и не думаю скрывать, как рада его слышать. — Я на набережной возле Речного вокзала.

— Иди к дороге, я сейчас приеду, — бросает он и отбивается. Я выбираюсь из пешеходной зоны, по опыту зная, что желательно поторопиться.

Опыт не подводит, максимум через десять минут звучит клаксон, и знакомый внедорожник подруливает почти вплотную.

— Садись, — командует Демид с водительского сиденья. — Тебе надо в отель переодеться? Или едем ужинать прямо сейчас?

— Я бы переоделась…

Вообще меня больше интересует душ, но Ольшанский не из тех, которым надо объяснять прописные истины. У него у самого в офисе наверняка хранится не один комплект запасной одежды на все случаи жизни. Поэтому он лишь молча кивает и трогается с места.

— Я вернусь через сорок минут, — говорит, пока я выбираюсь из машины.

— Мне хватит.

***

— Как давно я говорила, насколько тебе благодарна, что ты тогда меня увез? — спрашиваю мужчину, сидящего напротив и сосредоточенно разрезающего кусок сочного мяса.

Он поднимает свое красивое холеное лицо, нарочито задумчиво смотрит в потолок, как будто ответ считывает прямо оттуда.

— Ммм… Сегодня, кажется, еще не говорила, — удрученно качает головой, и я прыскаю в ладонь.

Мы сидим на вип-террасе ресторана, расположенного на крыше спа-центра. Ресторан многоуровневый, с одной стороны от нас такие же террасы, с другой — переливной бассейн. Много интересных заведений появилось в мое отсутствие.

Мое внимание привлекает компания, занявшая террасу на нижнем уровне по диагонали. Двое мужчин, девушка и двое детей. Мальчики. В холодный пот бросает, когда в мужчинах я узнаю Рустама и Руслана Айдаровых, а в девушке — Диану.

— Демид, — спрашиваю вмиг севшим голосом, — ты специально меня сюда привел? Ты знал, что они здесь будут?

Ольшанский смотрит с недоумением, следит за моим взглядом и упирается в семью Айдаровых. Нахмуривает лоб и переводит взгляд на меня. Далеко не приветливый взгляд.

— И зачем мне это по-твоему, Соня? У меня широкий спектр услуг, но поверь, сводничество в этот список не входит.

Я разом теряю весь запал и пристыженно замолкаю. В самом деле, Ольшанскому незачем сталкивать меня с Айдаровыми, тем более что с обоими мужчинами я сегодня виделась в офисе.

Демид разворачивается обратно ко мне.

— Сегодня пятница. Люди со своими семьями пришли в ресторан отметить конец рабочей недели. Не надо во всем видеть заговор, Соня.

Но я его не слушаю. Затаив дыхание, смотрю на маленького мальчика, который бегает по террасе вместе со своим светловолосым братом. Даже отсюда видно, как он похож на мою дочь.

Один вопрос вертится на языке, и мне стоит огромных усилий, чтобы не задать его Демиду. Выходит, это правда, что Лизу не приняли в семью? Не то, чтобы мне хотелось к ним обратно, но и знать, что девка не добилась того, о чем мечтала, вызывает чувство удовлетворенности.

Забываю про ужин и во все глаза смотрю на маленького Амира. Разве так бывает, чтобы дети были настолько похожи? Не близнецы, а два разных ребенка, у которых даже мамы разные.

Руслан и Рустам стоят у ограждения и беседуют. Диана завязывает шнурки сыну, который сидит у нее на руках. Амир подбегает к Рустаму, прижимается к его ногам и отбегает. Снова подбегает и убегает.

Айдаров никак не реагирует, только придерживает мальчика за плечо, чтобы тот не упал. Хочется встать и прикрикнуть на этого непробиваемого истукана. Малыш всячески пытается привлечь внимание отца, а тот изображает бесчувственную каменную глыбу.

Рус пробует его отвлечь, улыбается племяннику, что-то говорит, гладит по голове. А мальчик снова бежит к Рустаму.

Сердце обливается кровью, когда представляю, что с нашим ребенком он бы тоже так себя вел. Не это ли имел в виду Айдаров, когда говорил, что таким как он нельзя иметь детей?

Ди отпускает сына, мальчики начинают носиться по террасе. Кажется, к ним приделаны моторчики, они не останавливаются ни на секунду. Вполне ожидаемо, что вскоре оба растягиваются на полу, и с террасы доносится оглушительный плач.

Рустам подходит к сыну, поднимает его с пола, ставит на ноги. Что-то говорит с серьезным лицом, тот отряхивает штанишки и смотрит на отца заплаканными глазами.

Ди с Русланом в это время утешают плачущего Дамира. Рус тоже старается быть строгим, но на его лице так явно читается тревога и обеспокоенность, что у меня сжимается сердце.

Руслан как настоящий отец чувствует боль своего ребенка. Неважно, что мальчики сами виноваты, наверняка им не по одному разу сказали смотреть под ноги и не носиться как угорелым. Но почему так холоден с сыном Рустам? Я же видела в его глазах тревогу, когда ему позвонила Ясмин.

Амир продолжает всхлипывать, и Рус не выдерживает. Наклоняется к брату, что-то говорит ему вполголоса, и это что-то очень не нравится Рустаму. Он вскидывает голову, братья смотрят друг на друга.