Неверный

— Мне тоже жаль, Рустам, — говорю искренне. — Я очень любила летать… С тобой.

Добавляю, потому что это правда. Я любила с ним летать, любила с ним жить. Все любила, глупо это отрицать. Но главное, что я теперь могу это говорить спокойно, без той разрывающей боли, которая скручивала меня первое время после расставания.

— И я любил, — говорит бывший муж, глядя в сторону. — Я больше сам никуда не летал. Соня. Только по делам. Последний отдых был на Тенерифе, куда мы вместе летали.

Я помню Тенерифе, после него я забеременела Майей. Мы там не сидели в отеле, взяли в аренду машину и катались по острову. Ели фрукты, купались в океане и занимались любовью. Я уверена, благодаря Тенерифе у меня и родилась такая прекрасная девочка, похожая на лучик солнца…

— Но почему?.. — я и верю и не верю. Зачем мне это знание, если оно ничего не меняет? — У тебя есть сын, разве тебе не хотелось его никуда отвезти? Мне вот очень хотелось, я просто боялась одна. Ты помнишь, сколько малышей мы видели на курортах?

Особенно помню как поразили меня турецкие курорты и турецкие мужчины. Там детей совсем не было слышно, они не плакали, потому что с ними носились папы. Мамы с коктейлями в руках болтали друг с другом на шезлонгах, а папы таскались с малышами. Я тогда тайно мечтала, что Рустам тоже так будет носиться с нашим ребенком.

— Нет, не хотелось, — мотает он головой.

— Почему? — спрашиваю, затем спохватываюсь, но поздно. Он поворачивает ко мне голову, смотрит пристально и выдает, четко проговаривая каждое слово:

— Потому что не с тобой, Соня. Можешь верить, можешь нет.

Я поспешно запихиваю в уши наушники, а у самой щеки горят как садовые фонари. Не надо было поднимать эту тему, все равно ничего не изменить.

Весь оставшийся перелет мы молчим. Я делаю вид, что слушаю урок английского языка, Рустам откидывается на кресло и прикрывает глаза.

Спит, не спит, понятия не имею. Ни одно иностранное слово не доходит до моего мозга, я поражаюсь, как легко ударилась в обсуждение с бывшим мужем нашей прошлой жизни. Как оказалось, достаточно безоблачной и счастливой не только для меня, а и для Рустама тоже. По крайней мере, до определенного момента.

Если точнее, до появления в нашей жизни Лизы.

Внезапно понимаю, что когда мы летали на Тенерифе, Лиза в нашей жизни уже была. Я просто о ней не знала.

Но как я ни стараюсь вызвать к ней ненависть, у меня ничего не получается. Может, потому что мы с Рустамом стали чужими. Или может быть, потому что я теперь другая?

Мне только жаль то чувство, которое было у меня к Айдарову. Я точно знаю, что больше никогда не смогу так любить. Никого, кроме своего ребенка.

Из здания аэропорта выходим тоже молча. Ищу глазами высокую фигуру и почти сразу на нее натыкаюсь.

— Что ж, спокойной ночи, Рустам, до завтра, — отбираю у него чемодан.

— Куда ты, я отвезу тебя в отель, — непонимающе возражает он, и тут его взгляд упирается в Демида.

— Спасибо, но не надо. Меня отвезут, — говорю я на выдохе, прежде вдохнув полную грудь воздуха.

***

Все-таки этот мужчина начисто лишен инстинкта самосохранения. Айдаров явно едва сдерживается от того, чтобы на него наброситься, а Демид ведет себя так, будто мы с ним супруги с не менее чем десятилетним стажем.

Подходит вплотную, небрежно тычется подбородком в макушку, другой рукой забирая у меня чемодан. Все так же небрежно кивает багровому от ярости Рустаму и указывает мне на свой «бронетранспортер». Я неуверенно ступаю к автомобилю, как тут за спиной слышится угрожающее:

— Демид…

Оборачиваюсь и растерянно смотрю на обоих мужчин. Не думала, что Рустам устроит детскую разборку из-за бывшей жены. Тем более такой распутной и непостоянной.

— Я же ясно сказал, чтобы ты шла в машину, София, — спокойно говорит Демид, дожидается когда я послушно сяду в машину и только потом поворачивается к брату. — Что-то не так, Рустам? Думаешь, нашей охране стоит развлечь зевак и полицию небольшим мордобоем?

— Нет, — цедит Айдаров сквозь зубы. — Но приложить тебя об асфальт очень хочется.

— Оставь, — пренебрежительно машет в ответ рукой его старший брат, — или тебе не нравится, как я выполняю данное тебе обещание?

— Какой же ты мудак, — качает головой Рустам. Разворачивается и идет к машине, которую подогнала ко входу его охрана.

Демид провожает его снисходительным взглядом и садится ко мне на заднее сиденье.

— И какое обещание ты выполняешь? — не могу удержаться от вопроса, но Демид лишь недоуменно поднимает брови.

— Я сказал обещание? Тебе послышалось.

— Демид!

— Ладно, — теперь снисходительным взглядом удостаиваюсь я, — я обещал ему за тобой присматривать.

— Ты? Но когда? — спрашиваю потрясенно.

— Давно, еще когда ты улетела. Мы немного подрихтовали друг другу физиономии, а потом пришли к обоюдному соглашению. Он перестает тебя преследовать, а я за тобой приглядываю.

Демид смотрит прямо перед собой, и я замолкаю в полном потрясении. Сейчас я как никогда согласна с бывшим мужем. Ольшанский умеет выбесить так как никто другой. Но все же терпеливо дожидаюсь, пока он продолжит.