Never Tell

— А я и не пытаюсь говорить смешные вещи. Ну, может быть, по поводу волос на верхней губе, но…

— Но однажды…

— Нет. Никаких «однажды». Никаких часов. Часы никогда не начнут отсчет. — Она услышала голос Рогана, доносившийся из коридора, и заговорила тише: — Я имею в виду, ты же встретил меня, не так ли?

На лице у Макса появилось недовольное выражение.

— Ты что, смеешься надо мной?

— Вовсе нет. Ты знал это.

— Хм. Мне кажется, я бы этого не заметил. Мы встречаемся уже целый год.

— Плюс две с половиной недели, — уточнила она.

Элли хорошо помнила дату их первого свидания, потому что вечером следующего дня она убила человека. Они с Максом отметили годовщину своих отношений в том же ресторане, где ужинали во время первого свидания.

— И ты говоришь мне, что тебя не интересуют дети? А сама рассказываешь о стычках с людьми, которых считаешь не столь высоконравственными, как ты сама. Молодец, Элли.

— А кто в наше время не такой же молодец?

— Разве это не та проблема, которую нормальные люди должны решать вместе? Разве нормальные люди не говорят о таких вещах, о чем-то договариваясь?

Она повернулась в кресле, перебирая документы из «Социального Круга».

— Прекрасно, значит, я ненормальная, поскольку, как мне представляется, договариваться нам не о чем. Ведь это не разногласия по поводу того, сколько нужно иметь детей — одного или трех, — которые преодолеваются посредством компромиссного решения иметь двух детей. Я не могу иметь полребенка. Это совершенно другая жизнь, которая меня совершенно не интересует.

— Ты могла бы сказать мне об этом раньше.

— А ты мог бы сказать мне, что носишься с идеей о детях, пеленках и беготне до полного изнеможения, вследствие того что маленькое человеческое существо ежедневно отнимает у тебя всю энергию. Я полагала, что мы придерживаемся на этот счет одного и того же мнения.

— Теперь ты знаешь, что нет.

Она услышала, как Роган прощается с собеседником.

— Нельзя ли поговорить об этом позже?

Макс кивнул, но в этот момент стало очевидно, что что-то изменилось. С самой первой их беседы она хотела видеть только то, что объединяло их: приверженность работе, черный юмор и трезвый, реалистичный подход к жизни. Элли была так горда тем, что ее связывали с любимым человеком отношения, в которых она выделяла только те качества, которые милы ее сердцу.

Но теперь, после этого вынужденного кивка и согласия отложить разговор, Макс сосредоточился на том, что разделяло их — его, так сильно привязанного к обожаемым родителям; и ее, отягощенную тайной гибели отца и проблемами пережившей несчастье матери. Он смотрел на нее и чувствовал, что следующее поколение Донованов никогда не появится на свет.

Она потянулась к его руке, но в этот момент вошел Роган, захлопнув за собой дверь.

— Поиски нашего киберпреследователя придется отложить.

— Что случилось? — спросила Элли.

— Мы ведь предполагали, что крупное вознаграждение, объявленное родителями Джулии, привлечет множество безумцев?

Она взглянула на часы.

— Только не говори, что нас уже завалили информацией.

— Я этого и не говорю. Пока, по крайней мере, еще не завалили. Но мне сейчас звонила Такер. — Вообще их лейтенант не имела привычки следить за ними, когда они занимались расследованием. — Билл Уитмайр позвонил комиссару и заявил, что в его доме находится свидетель.

— Кто это?

— Понятия не имею. Лу сказала, что нам следует как можно быстрее ехать туда, если мы не хотим, чтобы на наши головы обрушился гнев Уитмайров.

— Так что, свидетель прямо сейчас находится там?

— Да, сейчас, черт возьми, — сказал он, глядя на Макса. — Честное слово, иногда она намеренно не слушает то, что не желает слышать.

Когда Элли выходила из кабинета, Макс отвел глаза в сторону.

Глава 28

Билл Уитмайр курил, сидя на ступеньках крыльца своего особняка.

— Спасибо, что приехали, детективы.

— Мне что-то не показалось, будто у нас был выбор. — Элли уже давно приучила себя воздерживаться от подобных комментариев, но мысленно она все еще находилась в кабинете Макса, к тому же Уитмайры смертельно ей надоели. В юности она собирала альбомы групп, которые создавал этот человек. Но все свидетельствовало о том, что Билл Уитмайр был плохим отцом, и теперь он пытался компенсировать это, используя свое влияние, чтобы контролировать расследование. — Так где же этот предполагаемый свидетель?

— Вообще-то их двое. Они в доме. — Схватившись за поручень, Билл поднялся на ноги. — Моя жена с самого начала пыталась доказать вам, что это не было самоубийством…

— А мы и расследуем это дело как убийство, мистер Уитмайр. — «Вопреки тому, что подсказывает мне моя интуиция», — хотела добавить она. — Мы рассматриваем все возможные версии, и нам удалось обнаружить в компьютере вашей дочери некоторую информацию. Мы хотели бы поговорить с вами на эту тему.

— Ладно, очень хорошо. Но сначала поговорите с этими людьми. Моя жена говорила вам, что, по ее мнению, к этому имеют какое-то отношение странные ребята, которых она застала в доме с Джулией. И теперь выясняется, что она права.