Never Back Down (СИ)

 — Марисса, ты не занята? — окликнула меня девушка с третьего курса. Кэтрин Ллэйер. Умница, красавица, блондинка, при фигуре (несмотря на то, что ей четырнадцать недавно стукнуло). Мы с ней не часто общались, да и всё общение сводилось к весьма прохладному обмену любезными фразами. Вот поэтому я была безмерно удивлена, когда она подошла ко мне.  — Да нет, а что ты хотела? — вежливо поинтересовалась я.  — Я хотела тебя спросить… Ты ведь общаешься с Ремусом Люпином? Ну, с тем Гриффиндорцем?  — Кэт, это знает вся школа, ты ближе к делу подводи, — сказала безмерно любопытная Лина.  — Ну, в общем, я хотела спросить, как ты считаешь, мы с ним могли бы… встречаться? — выдала она. — В смысле… Ты не знаешь, нравится ли ему кто-то? Лина даже икнула от удивления. Я посмотрела на подругу, та покачала головой. Я поняла её, но решила поступить по-своему.  — Не думаю, что ему кто-то пока нравится. Кэт, поверь, если Ремус будет счастлив, я буду только рада. А с тобой этот шанс есть. Поэтому я предлагаю не тянуть. Я думаю, вы будете отличной парой!  — Спасибо, Мари! Я у тебя в долгу! — крикнула Кэтрин, убегая.

Я уставилась в свои конспекты с целью добить тех ведьм шестнадцатого века. Но что-то мне мешало… Хм…наверное, тяжёлый взгляд Линары. Я подняла на неё взгляд, та смотрела на меня, как на зачумлённую.

 — Что?  — Ты дура или да?!  — А что? Я сказала правду! Ай, да брось! Я действительно буду рада, если у Рема и Кэт что-то получится.  — Но, Марс, Ремус же влюблён в тебя! — воскликнула Лина. Я зашипела на неё, тогда она понизила голос. — И ты просто так его отпустишь?  — Я, как бы, его и не держу, — заметила я. — Лина, у меня уже язык стёрся повторять: мы с Ремусом друзья. Всё, разговор окончен! Уже через пару дней вся школа узнала потрясающую новость: Ремус Люпин встречается с Кэтрин Ллэйер. Я искренне радовалась за друга, да и тот, словно бы расцвёл на глазах. Единственный, кто был недоволен ситуацией, это Лина. И то поначалу. А потом увидела, что Ремус счастлив с Кэт, и просто махнула на меня рукой. Несмотря на такие мелкие, но радостные перемены, наша жизнь ничуть не изменилась. Как-то в самом конце сентября, когда погода особо не баловала нас своим благодушием, а Мародёры начали сходить с ума от безвылазного сидения в замке, последний день первого осеннего месяца солнышко вылезло из-за мрачных туч, немного припекая запаренных учеников. Только спустя пару месяцев я врубилась, что солнечная погода не благость природы, а шутка судьбы. Неудачная, к слову. В тот день ученики после уроков выползали во двор, что бы погреться под прощальными лучами солнышка. Да уж, такая погода больше не предвиделась, а жаль. Поэтому мы с Линой были в числе тех, кто не желал оставаться в замке. Тогда мы пошли с ней на пирс. Мы сбросили мантии, оставаясь в блузках и юбках, покидали сумки, я достала книгу по внеклассному чтению, а Лина болтала ногами в холодной воде и просто болтала ни о чём.  — Жаль, что вода холодная, искупались бы, — говорила она.  — На радость чудищам и гигантскому кальмару, — хмыкнула я, не отрываясь от книги.  — Умеешь испортить всё, — вздохнула Лина.  — Ну нет, если хочешь, ныряй, только я вытаскивать не буду!  — Из вредности?  — Не, плавать не умею!  — Лина! Тебя Макгонаглл зовёт! — послышался сзади оклик.  — Вот кто-кто, а твой брат умеет всё испортить, — вздохнула я.  — Да ладно, ты-то сиди, я скоро прибегу, — сказала Лина, поднимаясь. Я кивнула и снова уткнулась в книгу носом.  — Я в шоке! Неужели нельзя нормально сдать трансфигурацию с первого раза?! Неужели ЭТО моя сестра? Дура она, ей богу! — презрительно говорил Лафнегл, который, кстати, в трансфигурации тоже не блистал. Так, ну это уже слишком! Я вскочила так, что волосы взметнулись вверх. Ух, не знала, что так умею.  — Эд Лафнегл, ты совсем охренел? Ты сам-то полный придурок! Я вообще не понимаю, как такое жалкое ничтожество может быть братом Лины?! Ты моральный урод и самая последняя свинья в этом замке!

Пока я говорила, лицо Лафнегла краснело, синело, белело…под конец тирады он снова сравнялся цветом лица с помидоркой. Парень выхватил палочку и направил на меня. Дрожащим голосом он потребовал: