Never Back Down 2 (СИ)

— Как скажете. Я просто предположил, что вам, миссис, будет непомерно…

— Это мне решать.

Ледяная суровость, сквозящая в её тоне, заставляли поёжиться.

— Как скажете, — повторил Дамблдор. — В таком случае, я вернусь завтра. Сейчас Хьюго у Андромеды. Я вам его принесу.

— Не стоит, я сама в состоянии отправиться за Хьюго.

Ремус видел, что Марисса категорически против участия Дамблдора в судьбе ребёнка, и не понимал, почему. В чём причина её острого недоверия к этому волшебнику?

— Хорошо. В таком случае, я не смею вас…

— Что с Гарри?

— Простите?

— Гарри Поттер. Сын Лили и Джеймса. Что с ним? Где он?

— Малыш был отдан на воспитание сестре Лили, Петунии Дурсль.

Лицо девушки вытянулось.

— Вы… вы отдали ребёнка этим… этим… ИМ?! Да как вы могли?! Это самые чудовищные маглы из всех, мною виденных! — Вскричала она.

— Поверьте, мне это уже говорили. Однако они — единственные родственники Гарри, и юридически, только они могут воспитывать ребёнка.

— Я хочу побороться за опеку! — Вскочила Марисса. Ремус вскочил следом, схватив её за руку.

— Марс, что ты говоришь? — Прошипел он. — Ты и так добилась опеки над Хьюго, у тебя Ричад и Эйприл, что…

— Его нельзя там оставлять! — Решительно заявила девушка. — Кто знает, что из него вырастет в такой обстановке? Чёрт возьми, да будет чудом, если они не выбросят его на улицу!

— Я оставил Петунии чёткие инструкции касательно воспитания мальчика, — отчеканил Дамблдор. — К тому же, миссис Лафнегл, с формальной точки зрения, вы мальчику — никто. Ваш брат мог бы побороться за опеку, если бы не был заключён в Азкабане…

— Из-за вас! — внезапно вспылила Марисса. Ремус даже отшатнулся, но руки её не выпустил. — Он в тюрьме из-за вас! Вы знали, что Сириус невиновен! Вы знали, что это не он предатель! Вы знали это и ничего не сказали в суде! Вы знали, что не он был Хранителем, ведь ВЫ накладывали «Фиделиус»!

Лицо Дамблдора посуровело. Никогда Ремус не видел этого выражения на лице добродушного директора Хогвартса. Холодная маска морды горгульи и то приветливее.

— Заклятие «Фиделиуса» накладывал Джеймс Поттер лично, — отчеканил он.

— В таком случае, вы всё равно знали, кто Хранитель! Я никогда не поверю, что Джеймс не обсуждал с вами кандидатуру!

— Обсуждал, — сухо кивнул директор. — Я предлагал себя на место Хранителя, но мистер Поттер решил выбрать человека на эту роль самостоятельно.

— Конечно, и такой проницательный человек, как вы, не знал ничего о его выборе.

— Поттер объявил узкому кругу, что это был Блэк, вы сами присутствовали на этом событии.

— Он солгал! — Крикнула Марисса. — Я не верю! Не верю! Не верю!

По её щекам катились слёзы. Голос сорвался на крик и оборвался на середине слова, которое она повторяла вновь и вновь. Ремус обнял её за плечи. Всхлипнув, Марисса прижалась к нему. Она дрожала всем телом. Истерика, таящаяся в глубине её души и задушенная рутиной переезда и ухода за детьми, показала свой омерзительный лик. Дамблдор поспешно покинул дом, кивнув Ремусу на прощание.

Ремус продолжал стоять посреди гостиной, прижимая к себе рыдающую и заходящуюся в исступлённом крике девушку. Он чувствовал, что внутри него самого образовалась нестерпимо пульсирующая болезненная кровавая рана. И тем не менее, Ремус осознавал, что нужен Мариссе гораздо больше, чем она была нужна ему. И он знал, что будет с ней. Столько, сколько потребуется. Пока не заживут их раны.

Крик и всхлипы вскоре сошли на нет. Ноги девушки подогнулись, она начала оседать на пол. Ремус поспешно подхватил её на руки. Она продолжала дрожать, тихо всхлипывая. Беззащитная, разбитая… И непростительно живая. Ремусу было жаль Эда, было жаль Поттеров и Марлин… Но он понимал, что подлинной жалости достойны живые. Особенно те, кто потерял всё и остался в одиночестве в безумном равнодушном мире. Словно ребёнок, оставленный матерью в толпе, Марисса растерянно и испуганно смотрела на него, как будто спрашивая: «что будет дальше». К сожалению, у него не было ответа.

Ремус отнёс Мариссу в спальню и бережно уложил на кровать. Сил у девушки не было ни возражать, ни сопротивляться. Укрыв её одеялом, он пожелал ей спокойной ночи и намеревался уйти, когда она тихонько окликнула его, слабо сжав холодными пальцами его ладонь:

— Не уходи, пожалуйста. Останься. Хотя бы в доме. Прошу тебя, Рем.

Он обернулся. Из темноты к нему взывал голос напуганного ребёнка, которому он не мог не внять. Голос, от которого сердце обливалось кровью. И которому он не мог отказать.

— Я не уйду, — тихо сказал он.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Пальцы, дрогнув, исчезли. Только тихий-тихий шёпот ласково коснулся его слуха:

— Спасибо.

========== Часть 86. (Принятие, ч.1) ==========

Отрицание