Never Back Down 2 (СИ)

Боги, кто знает, до чего могло бы дойти! Кто знает, вдруг отец возненавидел бы ребёнка за гибель бедной матери своей? Вдруг он не сумел бы простить его, не смог бы подавить эту давнюю обиду и горечь, которые с годами не стали бы тише и слабее, но разгорались бы подобно пожару в замедленной съёмке? Смог бы так поступить Эд? К счастью, этого мы не узнаем.

Дверь вновь открылась. На сей раз на пороге стоял сам доктор. Он выглядел ужасно измождённым, но вполне умиротворённым.

— Кто-нибудь один зайдите. Она зовёт, — тихо сказал он, чуть приоткрывая дверь палаты шире.

Эд нерешительно покосился на Рема. Тот махнул ему рукой, примерно говоря: «Беги уже, идиот!». Собравшись с духом, Эд шагнул в палату. Доктор остался снаружи, закрыв дверь.

Марисса лежала на железной кровати, почти сливаясь цветом лица с простынёй. Бледное от природы лицо посерело, осунулось. Лоб покрылся испариной, глаза были прикрыты. Чёрные волосы липли к лицу, образовывая жутковатый узор на белых щеках. Эд видел, как пальцы Мариссы, вцепившиеся в край одеяла, сводит судорога. Белые губы были стиснуты в одну тонкую линию. Девушка выглядела хрупкой и ужасающе маленькой, словно она съёжилась раза в три по сравнению со своим нормальным размером.

Но она была здесь. Живая, материальная, тяжело дышащая, она лежала на расстоянии вытянутой руки. Эд осторожно коснулся её ледяных пальцев. Веки девушки дрогнули и приподнялись. Узнав Эда, Марисса улыбнулась и тихо прошелестела:

— Никогда больше не смей заставлять проходить меня через этот ад.

Эд расхохотался от облегчения и счастья, с головой накрывших его, сгрёб девушку в охапку прижал к себе. Казалось, он держит в руках худой холодный скелетик, обтянутый кожей. Марисса прильнула к нему ближе и обвила руками его спину. Плечи её мелко задрожали. Всё ещё переживающий эйфорию Эд мягко отстранился и принялся осыпать поцелуями её измождённое лицо до тех пор, пока на бледных губах не расцвела робкая улыбка.

— Как же я перепугался, — выдохнул он. — Я чуть не умер там в коридоре от страха.

— Тебя так просто не возьмёшь, — слабо улыбнулась девушка.

В палату из смежной комнаты заглянула медсестра. Она подала Мариссе небольшой пузырёк с красной жидкостью. Девушка послушно сделала один глоток и сморщилась.

— Какая дрянь, узнаю её, — пробормотала она и сделала ещё один глоток.

Постепенно на её лицо возвращался румянец, голос становился всё сильнее. Она даже нашла в себе силы приподняться и сесть на подушках, хотя о каких-либо передвижениях речи идти не могло.

— Знаешь, — подобрав колени, проговорила она. — Не уверена, в правду это было или мне показалось в родильной горячке…, но в какой-то миг я видела у дверей Кьялара.

Эд вздрогнул.

— Наверное, показалось, — пробормортал он, продолжая сжимать руку Мариссы. — Делать ему больше нечего, кроме как тебя преследовать?

— Я испугалась, что он пришёл за мной или ребёнком, — прошептала она. — Я почти обезумела от ужаса, когда увидела его жуткую фигуру. Это длилось лишь пару мгновений, так что… мне могло и показаться.

— Но зачем ему?..

— Потому что за мной всё ещё должок, — сказала Марисса, глядя на дверь в смежную комнату, в которой явно что-то происходило. — Я побоялась, что он пожелает забрать его именно сейчас.

— Ребёнка?! — Взъярился Эд. — ЗАБРАТЬ?! Пусть лишь посмеет! Я лично выверну его наизнанку!

Марисса тихонько рассмеялась, сжав пальцами руку Эда.

— Но… что был за… поток Энергии? — Спросил Эд, словно спохватившись. — Я уж думал, что ты…

— Я начала терять сознание, — ответила Марисса. — Почти балансируя на самом краешке, я… я запаниковала. Я поняла, что с ребёнком может что-то случиться, если я отключусь. Видение Кьялара ещё больше подстегнуло мой страх, так что я… Я попросила сил у Талисмана. Кажется, я перегнула палку. Но я была в таком ужасе, Эд. Я боялась, что умру, так и не увидев тебя и детей, и…

— Детей? — Переспросил Эд, чувствуя, что его словно накрыли чем-то тёплым и тяжёлым.

Марисса улыбнулась. В тот же момент в дверь в смежную комнату открылась, вошли две медсестры, обе держащие в руках по крохотному свёртку. Женщины улыбнулись ему. Одна из них протянула Эду свёрток пелёнок. С величайшей осторожностью Лафнегл взял на руки этот ворох одеялец, из которого виднелась небольшая розовая голова младенца.

Эд почувствовал дрожащее горячее чувство, нахлынувшее на него, когда он посмотрел на младенца. Немыслимая нежность затопила его с головой, словно дёрнув какую-то далёкую-предалёкую, до сих пор неведомую, струну его души. Он смотрел на это чуть сморщенное личико, на внимательные большие серо-голубые глаза, смотрел на светлый пучок волос, венчавший небольшую головку, и понимал, что сжимает в руках самое прекрасное создание на свете. Невероятное создание, ради которого он перевернёт весь мир, ради которого он совершит столько невозможного, сколько будет возможно.

— Это девочка, — ворвался в поток его мыслей голос Мариссы. — А теперь поздоровайся с сыном.