Читаем Неведомые тени полностью

Ольга кричала что-то еще мне вдогонку, но я не слушал. Романтичное настроение пропало. Заглянув в календарь коммуникатора, я прикинул, что до вылета осталось три недели. Три недели — и, хотя бы на некоторое время бесконечные выяснения отношений закончатся.

В лаборатории меня встретил Антон.

— Звонил Боровский, просил до старта к нему заехать. Сказал, что придумал, как можно сократить вычисления, хочет обсудить с тобой до начала экспериментов. И нужно посмотреть на их прототип для сверхсветовой связи, с ним какие-то проблемы.

— А космопорт старта еще не объявили? Я успею метнуться в Питер?

— Калужский, скорее всего. Успеешь. Даты начала предполетной еще не объявляли. Но из Калуги вертикальный старт с трехкратными перегрузками, гонять на подготовке будут жестко. Готовься морально.

Ух, как интересно. В бытность свою Алексеем, я взлетал с классическим вертикальным стартом всего раза четыре, во время обучения в академии. На пассажирских и даже грузовых челноках к тому времени от него уже отказались, перейдя на горизонтальный старт с аэродинамическим набором высоты и более мягкими перегрузками.

— Да скорее физически, — рассмеялся я.

— Где Ольга? — перевел он тему.

— Шла сюда.

— Опять поругались? — недовольно сморщил веснушчатый нос Антон.

— Да, опять взялась за свое…

— Может она права, Тём? С управлением установкой на станции справятся и другие ребята.

— Если ты сейчас добавишь «помоложе», я вспомню уроки бокса, которые брал в школе, — сухо прервал его я.

— Ты плохо себя чувствуешь, — мягко продолжал настаивать Антон. — То кровь из носа, то сознание теряешь. Полет в космос — это риск. Если с тобой что-то случится, для нас это станет серьезной потерей. С программной частью управления импульсами g-поля, так как ты, никто не справится.

— Боровский справится.

— Нет. Боровский математик. Формулы он напишет, и в код их ребята как-нибудь переведут. Но вы же непрерывно взаимодействуете в процессе, дорабатывая формулы под код, а код под новые формулы. Может, без тебя работа и не остановится, но замедлится сильно. Так что зря ты игнорируешь проблемы со здоровьем.

— Кстати, — развернулся я к нему. — Ты не выяснил, Виктор Анисимов закончил ординатуру? Помнишь, я просил?

— Еще год проходить будет. Но даже если бы закончил, чем он лучше других? Молодой врач, к тому же ортопед, а не терапевт.

В последнее время эпизоды моих «распадов» участились, и полностью скрывать их от окружающих стало невозможно.

К счастью, предполетную медкомиссию я прошел без проблем. От распадов удалось удержаться, а в остальном со здоровьем все у меня было в порядке. Еще и Боровский по своим каналам подсуетился, так что в состав экспедиции меня включили.

Но вот Ольга с Антоном мозги клевали зачетно, а объяснить им я ничего не мог. Приходилось регулярно отбиваться от попыток отправить меня лечиться.

Конечно, лететь было страшновато. Что, если в космосе распады усилятся, и я не смогу с ними справиться? Но на другой чаше весов был сам космос, тянуло меня туда неудержимо. К тому же, что бы ни говорила Ольга, объективные причины лететь тоже имелись. Во время экспериментов придется разбираться с возникающими проблемами и дорабатывать как программу расчета параметров импульсов g-поля, так и саму установку. Причем делать это оперативно. С программной частью никто лучше меня не справится, но если вносить правки с Земли, ни о какой оперативности не может быть и речи. Задержка сигнала, при связи с Сатурном, больше двух часов, да и ширина канала меньше мегабита.

Пока я размышлял, в лабораторию вошла Ольга. Демонстративно игнорируя меня, перебросилась несколькими словами с Антоном и стала строить техников. Я смотрел на ее растрепанные волосы, напряженную позу, плохо скрываемые попытки бросить на меня взгляд, и раздражение от нашей ссоры уходило.

Вспомнилось, как в прошлом году мы доказали возможность перемещения на сверхсветовой скорости. Статьи, интервью, новые гранты. Я думал, что это все вскружит Ольге голову, но удивительное дело — она осталась твердо стоять на ногах. Причем открытие отдала команде: Ивану, Антону, даже меня куда-то там вписали. А сама осталась в тени. Я же сейчас ее подрезал, не дав попасть в состав космической экспедиции.

Вздохнув, я потер переносицу. Мы больше месяца обсуждали, что будем делать дальше. Доказательство возможности сверхсветового перемещения, конечно, и само по себе прорыв в науке. Но для практического его применения нужно уметь перемещать не только отдельные частицы, но и макрообъекты. В качестве опытного образца решили использовать обычную пятимиллиметровую гайку. У нее удобный размер и по резьбе можно быстро понять, повредилась она при перемещении или нет. Но на Земле проводить такие эксперименты нельзя. Мало ли, что-то пойдет не так и гайка прилетит кому-нибудь в голову. Мы и фотоны-то направить в нужную точку смогли далеко не с первого раза.

Перейти на страницу:

Похожие книги