Неудачное признание

— Видимо, те самые, которым понравилась наша палатка.

— Но вы говорили, они нападают лишь в первый час рассвета.

— Да, но это не мешает им идти следом.

Потерять палатку смерти подобно. Это не мясо, которое можно получить охотой или заменить рыбой, это наша защита в ночное время, единственное место, где без риска для жизни можно отдохнуть. Я поежилась от перспективы драться с кошками за палатку и попыталась себя успокоить вначале мысленно, затем и вслух:

— А может, это добрые, хорошие выловни?

— Исключительно добрых здесь не бывает, — ответил Варган.

— А как же псих с острова Забвения?

— Тот самый, что оставил тебя и избитого Сагга монстрам? Да, добрейшей души человек, — иронично закончил он и вновь коснулся моегo плеча. — Идем?

— Да.

Теперь я не только спешила, но и внимательнее присматривалась к высокой траве и кустам, отслеживала низко висящие ветки, предупреждала князя о камнях, корнях и подозрительных трещинах в земле. Мы сделали два небольших остановки для отдыха и один послеобеденный перекус. К счастью, у нас с завтрака oсталось мясо, рагу из корешков и чай, который мы пили из единственной уцелевшей чашки. После остановки я все так же обеспокоенно рвалась вперед, а князь вместо того, что бы радоваться быстрому продвижению, все больше хмурился и через час раздраженно вспыхнул:

— Проклятье! Орвей, ты спешишь к перевертышам?

— Да, знаете, хочется поближе к людям и подальше от зверей.

— Они не люди, скорее метаморфы, — неприязненно сообщил степняк, — спoсобны менять внешность в угoду собеседнику.

— Что ж, я не буду против с ними поговорить, — искренне заверила я и краем глаз заметила движение справа. Дыхание перехватило. — О-о-о-о боже мой!

Я никогда не обращалась к богу, никогда не звала в помощь богинь, но здесь и сейчас совершенно не сдержала восторга. Над чуть пожелтевшей травой в тени раскидистого дуба мягко качался огромный душистый горошек или что-то очень похожее на него. Темно-малиновый, одуряющее пахнущий даже на расстоянии в сорок шагов.

— Что?! Что там? Орвей, не молчи! — потребовал ответа Варган, вдруг прижавший меня к своему боку и вскинувший магострел. Он поводил раритетом из стороны в сторону, прислушался, принюхался, пытаясь определить опасность. Ничего не уловил и потряс за плечо меня. — Орвей?

— Цветы…

— Что?

— Цветы, я вижу цветы! О-о-о-о, они невероятные, потрясающие… — И тут я услышала умиротворенный глубокий голос, который позвал меня по имени. — Они, они зовут меня к себе… — прошептала я, не веря, и в то же время попыталась сделать шаг. — Нужно подойти. Они хотят, что бы я подошла.

— Да? — наигранно удивился Варган, не давая даже немного сдвинуться с места. — Обо мне они что-нибудь говорят?

Я прислушалась и удовлетворенно улыбнулась:

— Говорят, что вы скот и гад, который не дает мне прикоснуться к самым прекрасным созданиям этого леса. Вековым хранителям, что устали от одиночества и готовы снизойти…

Он ехидно хмыкнул:

— Вековым? Снизойти? Все ясно, ты надышалась пыльцы ядовитых деревьев, теперь одно из них тебя зовет.

— Нет-нет! Это цветы, огромный душистый горошек… он хочет поговорить.

Я прислушалась к голосу. Он именнo так и заверил — поговорить. Возможно, еще отдохнуть в тени и набраться сил.

— Деревья, — с явным облегчением выдохнул князь, — вековыми и в высшей степени благородными здесь считаться могут тoлько они. Невысокие, в меру раскидистые, похожие на дубы с мелкой темно-зеленой листвой, я прав?

Он был прав, но мне не хотелось верить!

— Εсли не веришь, посмотри на карту. Там, где мы находимся сейчас, красная линия должна обрываться точкой. Это признак опасности.

— У нас весь путь этими точками усыпан!

Я вновь рванулась из крепких рук, но Варган не пустил, лишь со вздохом заметил:

— Еще бы, мы же не пошли простым путем, в первый же день были вынуждены лезть на дерево. А все почему? — вопросил князь, пока я уязвлено сопела. — А все потому, что ты меня не послушалась и не сразу сняла рюкзак…

— Вы предлагали броситься в лужу!

— Я предлагал спастись . Я и сейчас предлагаю, думаю, ты не против, если мы еще немного поживем.

Слова степняка заглушил настойчивый голос, в этот раз грозно требующий подойти.

— Душистый горошек против… Предлагает разрядить в вас магострел и стукнуть картой, раз двадцать или двадцать пять, до крови.

— Иными словами — забить. Какой кровожадный цветочек. А знаешь, я готов его для тебя сорвать, — заявил степняк. Усмехнулся своей идее и, не давая мне обрадоваться, добавил: — Когда прозрею.

— Что ж, Слово князя — самое честное из слов, — с широкой улыбкой вспомнила я пoговорку самых опасных миротворцев. — Ведь вы именно его мне даете, я права?

Ему не оставалось ничего иного, как cогласиться.