«Только не ври сам себе. Иначе можно впасть в панику и городить ошибку за ошибкой. Прими все, как есть. Уже ничего нельзя изменить. В нашем деле чудес не бывает».
Максимов неотрывно смотрел на нарисованный на стене круг. Это была последняя "контролька". Если бы Юрка вышел из Домена, круг был бы перечеркнут. Максимов в первую очередь проверил две "контрольки", которые должен был зачеркнуть сам Юрка, пройдя границу Домена у эстакады.
Эту должен был зачеркнуть проводник, после того, как они разошлись бы с Юркой на Масловке. Больше надежд не оставалось.
Первым импульсом было позвонить проводнику домой, но это означало засветить парня. И начать метаться.
«Только не это! Будешь метаться, погубишь и себя, и людей. Это провал. Пойми, дурак, это провал! В нашем деле это почти нормально. Рано или поздно из игры выбывают. Еще никто не умер своей смертью.
Опять хитришь сам с собой! Еще немного, и найдешь оправдание всему. Как э т и, все спишешь на боевые потери.
Но ты же был рядом, ты же почуял капкан! Зачем дал ему пойти? Будь честен, парень шел прямо в капкан. То, что ты переиграл задание, спасло д е л о , а не Юрку. Черт, как же жаль парня!
Нет, иначе и быть не могло… И ты ему это прямо сказал. Выбор он сделал сам. Тяжело на душе, но все было ч е с т н о. Просто ты затеял слишком опасную игру, и в ней погибнет не один, пока очередь дойдет до тебя. А ты так и не научился терять людей. И не научишься этому никогда.
Спокойно! Успокойся и начни думать. Что-то сорвалось. Или, наоборот, все прошло, как кто-то просчитал. Если так, Юрку попросту отдали на заклание, раньше, чем он сам решил рискнуть. Шансов у него просто не было. Кто-то играет по-крупному. И будь честен, играет очень хорошо.
Сейчас они должны нарезать круги вокруг тебя. Любимый финт – толкнуть на вынужденные действия и поймать на домашней заготовке. Долго ждать не придется, может быть, они уже идут по следу".
И опять изнутри колыхнуло предчувствие беды. Оно разбудило среди ночи и не дало заснуть до утра.
Все явственнее складывалось ощущение к о л ь ц а. Медленно, тягуче и необратимо сжимающегося к о л ь ц а. Такое случалось лишь несколько раз, Бог миловал, проносило, но все, что следовало за предчувствием, надолго врезалось в память и заставляло верить в неотвратимость связи этих тревожащих мутных волн, прокатывающихся по телу, и кровавым бредом, который Максимов так и не приучил себя считать нормальной жизнью.
Поиграем, суки, непременно поиграем! Но по моим правилам. И с выбыванием. Если Юрка не спалился на подходе, такое тоже могло быть, то "посылочку" вы уже получили. Только не подавитесь!
Прости, Юрка! Смерть…
К черту! Провал – это смерть! Запомни и не скули!»
Он провел пальцами по стене, стирая никому не нужный круг.
На ощупь смерть была сырой и колюче-шершавой, она оставляла на пальцах белый налет. Как метку.