Неучтенный фактор (Хроники Лотеама) (СИ)

— Везде заговоры, — сокрушенно покачал головой Лар и двинулся к конюшне. — Никто уже не боится королевского гнева. Кажется, я давно не использовал колодки на Базаре…

— Вы их и не будете использовать, — бледнея от собственной наглости, выдал ему конюх, выводивший оседланного Рыжего под уздцы. — Вы не такой. Вы людей зря не обижаете.

— Слышал? — усмехнулся за спиной Вирджин, и Лар одарил его раздраженным взглядом. — Кстати, Натан едет с нами.

— Что?! — повернулся к нему маг. — С чего это?

— С того, — очень серьезно ответил ему Каас, — что если ты тайком сбегаешь из Элора, то причина должна быть весьма важной. Ты, конечно, сильный маг, да и я чего-то стою, но лучше пусть с нами будет кто-то еще. Ты же не дашь мне взять с собой приличную охрану.

— Это — охрана? — Лар выразительно кивнул в сторону переминавшегося с ноги на ногу мальчишки. Вирджин виновато развел руками.

— Не помню, чтобы с прошлых наших приключений ты научился готовить хоть что-нибудь съедобное. А вдруг надо будет покараулить лошадей? А если…

— Ты просто раздобрел от сытой жизни, — понял Лар, и Вирджин решительно замотал головой, отвергая инсинуации.

— Я только забочусь об общей пользе. Я же не предлагаю тебе эскорт!

— Вся суть дела как раз заключалась в том, чтобы поездка была тайной, — с сарказмом ответил Лар. Вирдж даже не повел бровью.

— Там, где двое, есть место и третьему, — легкомысленно заметил он, и Лар едва удержал порыв шарахнуть по нему каким-нибудь неопасным, но неприятным заклинанием. Виржина спасло только то, что подходящих заготовок не оказалось в наличии, а придумывать на ходу было лень.

Натан смотрел на него огромными умоляющими глазами, очевидно, не в силах поверить в собственное счастье, и Лар махнул рукой, сдаваясь. Парень просиял.

— Я не подведу! — заверил он короля, не слишком, однако, ему поверившего.

Вскоре все трое выехали из дворца и, не привлекая внимания, направились к выезду из города.

Вскоре позади остался Старый мост, как обычно переполненный людьми. Очень широкий, он скорее напоминал площадь, зависшую над холодными водами Элора. На нем уже многие сотни лет располагался городской базар, занимавший в период осенней ярмарки прилегавшие улицы, на котором можно было купить буквально все: от семян и кухонной утвари до оружия и — незаконно, разумеется — даже людей. На левом, более крутом берегу возвышался Верхний город, состоявший из шикарных особняков и роскошных парков. В центре него, на искусственной возвышенности, окруженной рвом с водой, находился королевский дворец. На правом берегу теснились кварталы ремесленников и торговцев.

— Так куда мы едем? — осведомился Вирдж, когда они благополучно миновали городскую стражу.

Лар зябко передернул плечами, плотнее укутываясь в плащ. Ему пришлось потратить некоторое количество сил, чтобы заморочить головы охранникам, зато об его отъезде какое-то время никто не будет знать.

— Мы отправляемся на восток, — сказал он. — К морю. Там, недалеко от Осрендора, странное магическое возмущение. Духи сходят с ума, теряют контроль над своей сущностью.

Лар помолчал, не зная, стоит ли зря пугать Вирджина, но все-таки продолжил:

— Это место — будто черное пятно, тень. Мои духи не вернулись оттуда.

— Ты думаешь, что это он? — в голосе Вирджина прорезалась тревога. — Но как? Он же мертв!

— Иногда это не помеха, — с грустью ответил Лар.

Воцарилось напряженное молчание.

— И что мы будем делать? — поинтересовался Каас.

Лар равнодушно передернул плечами.

— Для начала мы выясним, что происходит, — сказал он. — Потом — придумаем что-нибудь. Не в первый раз.

— Это уж точно, — отозвался Вирджин, сразу повеселев.

Лар пригнулся к шее Рыжего и едва слышно произнес несколько слов. Через секунду он уже мчался вперед во весь опор, догоняемый руганью отставшего Вирджа. И несмотря на тревогу в сердце, душа пела, наслаждаясь давно потерянной свободой.

***

Шики танцевал, обняв порыв ветра. Каждая частичка его сущности отдавалась танцу, и элементаль жалел, что рядом нет Сола, способного по достоинству оценить его красоту. Он легко скользил вдоль потока воздуха, все больше увлекаясь, зачарованный собственными движениями, сплетавшимися в причудливую вязь. Солу бы понравилось. Куда же он запропастился? И что он там говорил об осторожности?

Шики уже не помнил предупреждений друга — магия танца поглотила его с головой, заставив отбросить все напускное, оголив саму суть воздушного духа. Он кружился, взмывал вверх, рассыпался мельчайшими искорками, которые сбивались в маленький вихрь, и, если бы рядом находился кто-то из людей, ему бы на мгновение показалось, что ладони или щеки коснулся легкий порыв ветра.