Нетленный

– Страсти-то какие, – пробормотала Варвара и дернула меня за рукав, – пошли, ты чего завис? Риски взвешиваешь? Мужик не в адеквате, он сегодня зло в чистом виде. Подождем, пока он перейдет в наступление? Это топор, Никита, а не расческа.

– Это старый топор, – сказал я, – можно сказать, нерабочий. Или мы убоимся зла, дорогая?

Снова что-то сбилось в настройках. Мужчина шевельнулся, разжал руку. Топор выскользнул и лишь чудом не долбанул его по ноге. Он растерянно смотрел по сторонам, словно искал знакомые ориентиры, взялся за шаткие перила, чтобы взойти на крыльцо…

– Замечательные очевидцы, – сопроводила Варвара. – От их свидетельств будет масса пользы.

– Польза, кстати, реальная, – возразил я. – Не сами же они такие стали. Мы убедились, что «зомби-апокалипсис» поразил только жителей крайних домов.

Мы шли дальше, выбрались за пределы деревни. Я остановился в задумчивости у развилки, исподлобья созерцая открывающиеся «возможности».

– Ты прямо русский богатырь на распутье, – восхитилась Варвара. – Налево пойдешь, направо пойдешь…

– И везде хрен редьки не слаще, – резюмировал я и резко повернулся. – Ладно, с местными жителями мы поговорили.

Боковое зрение работало. Свалка металлолома, венчаемая остовом «Волги», была совсем рядом. Древнее железо заросло бурьяном. И все же я засек инородное тело среди обломков «ржавейки». Я сделал прыжок, перекрывая пацану дорогу, развернулся, принимая стойку вратаря, готового взять закрученный мяч.

Перепуганный малец резко сменил направление, тоже прыгнул и идеально точно влетел через окно внутрь искореженного автомобиля. Я оторопел – это что за фитнес-клуб будущего? Варвара что-то возмущенно выкрикнула.

Я подбежал к «Волге», чуть не свернув лодыжку в перехлестах ржавого железа. Внутри что-то трещало, каркас легендарного авто ходил ходуном. Пацан собирался вылезти через противоположное окно. Я перемахнул через капот на ту сторону – надо же тренировать обленившуюся плоть! Пацан отпрянул, выругался, почти как взрослый. В салоне не было ни пола, ни сидений. Из ржавого нутра таращилась чумазая мордашка с большими глазами. Классика жанра – рыжий, всклокоченный, конопатый, в коротких оборванных штанишках. Пацану было лет двенадцать, и то, чем он занимался последние сутки, очевидно, было единственным развлечением в деревне. Он шмыгнул носом, вытер кулаком набежавшую соплю и вякнул ломающимся голосом:

– Чего надо, мужик? Я тебя трогал?

Подошла Варвара, встала сзади и пока помалкивала.

– А я тебя трогаю? – спросил я. – Только не уезжай никуда, договорились? Итак, что мы имеем? Гражданин Павел Татаринцев, внук бабы Жени и деда Силантия, я правильно понимаю? Проживаешь в четвертом доме по улице Лесной и уже второй день висишь у нас на хвосте?

– А че еще делать? – резонно вопросил отрок.

Варвара засмеялась.

– Ладно, вылезай, – сказал я. – Базар есть.

– Ага, я вылезу, а ты мне ухо оторвешь, – возразил малец.

Опасался он, в общем-то, небеспочвенно. Я был раздосадован и раздражен бессмысленной потерей рабочего времени и мог запросто отхлестать его тощую задницу.

– Ладно, не бойся. – Я изобразил доверительную отеческую улыбку. – Не пострадает твое ухо. Вылазь, поговорим. Мы из города, никому не хотим плохого, выясняем обстоятельства исчезновения твоего соседа Василия Злобина и людей, прибывших с ним. И что-то нам подсказывает, что ты в состоянии помочь. Будем базарить?

– Менты, что ли? – шмыгнул носом Пашка.

– А почему сразу менты? – обиделся я. – Мы похожи на ментов? Менты никогда не выясняют обстоятельства случившегося, запомни, пацан. Они работают, им не до глупостей. Давай вылезай, мы тебе денег дадим, если твой рассказ нам понравится.

Мальчишка тяжело вздохнул и начал выбираться из салона. И, едва оказался на земле, рванулся с низкого старта! Но я был начеку, схватил его за шиворот. Он не ожидал от меня такой прыти, стал возмущаться, дергался, и я не мог избавиться от мысли, что приручаю дикого мустанга.

– И что мы тут прыгаем, как на Майдане? – рявкнул я и с трудом устоял перед искушением треснуть пацана по загривку.

– А что это у меня? – вдруг сказала Варвара и помахала перед носом пацана пятисотрублевой купюрой. Отрок насторожился, прекратил дергаться и предпринял попытку отобрать дензнак. Но Варвара тоже была начеку.

– Ладно, делай, что хочешь. – Я выпустил пацана. – Сами истратим эти деньги.

Тот дернулся, отбежал на пару метров, потом задумался, поковырял в носу и вернулся, вожделенно поглядывая на сжатый кулачок Варвары.

– Ладно, мужик, давай базарить. Только побожись, что не будешь руки распускать.

Я пожал плечами – неужели я настолько похож на детоубийцу? Пацан был самый нормальный, вольнолюбивый, с пробелами в воспитании и совсем не похожий на замороженных обитателей восточной окраины.

Мы спустились в ближайший овраг, заваленный мусором, чтобы не маячить на виду, расселись, кто на чем.

– Закурить дашь? – спросил пацан.

– Не дам, – отрезал я. – Добывай сам, моя совесть пусть останется чиста.

– Деньги давай, – сморщился малек.