Нетленный

Мы проехали безымянную деревню, русло крупной, но пересохшей реки. Дружно повернули головы, и я машинально затормозил. Проржавевший остов речной баржи, застывший чуть не посреди поля, вдали от воды, – зрелище, конечно, сюрреалистичное. Потянулись поля, заросшие клевером, скопления березок в гущах лохматого подлеска.

– Вы действительно верите, что восемьсот миллионов лет назад на Земле обитали такие же люди? – спросил я. – Мало того, имели высокоразвитую цивилизацию?

– А почему для тебя это странно? – Варвара повернула ко мне голову. – Только потому, что официальная наука такую версию не приемлет? Эволюция циклична, все идет по спирали, цивилизации появляются, цветут и умирают. Войны, тектонические сдвиги, извержения вулканов, всемирные потопы – почему нет? Пройдет еще миллиард лет после нашей цивилизации – будут не динозавры, что-то другое – и люди так же будут удивляться, что до них тут кто-то жил и даже изобрел компьютер со смартфоном. И так же отвергнут наше с тобой существование. Что тебя удивляет? Атмосферный слой – присутствовал, росла флора, бегала фауна, с морями и океанами тоже все было в порядке.

– Почему Западная Сибирь – такая глухомань? Более приличного района не нашли?

– Ты меня удивляешь, Никита, – покачала головой Варвара. – Про движение континентов и смещение полюсов никогда не слышал? Они и сейчас продолжают двигаться и смещаться, только с нашей колокольни это незаметно. Если континент смещается в год на сантиметр, то за миллиард лет он уйдет на десять тысяч километров – а это, представь себе, много. Миллиард лет назад тут могли расти пальмы и плескаться теплое море – почему нет? И люди из какой-нибудь Турции или Таиланда приезжали сюда в отпуск, чтобы понежиться на солнышке и поваляться на пляже. А потом обратно – в свой заснеженный, заселенный пращурами мастодонтов Таиланд…

Что я мог возразить? Мы обогнули разбросанную по холмам деревушку, ехали мимо сельского кладбища. Погост был древний, как этот мир. Могилы заросли сорняками, уходили в землю памятники с крестами и звездами, оградки почти не сохранились. Дефицита земли в этой части света, похоже, не было. Кладбище растянулось, как сама деревня. Старые могилы убегали за березняк, пропадали в оврагах. Здесь продолжали хоронить людей. Мы проехали мимо свежего захоронения. Еще не увяли цветы на могильном холмике – церемония проходила несколько часов назад. В изголовье усопшего торчал временный крест из обрезков труб, землю на холм бросали небрежно, сверху могилу закладывали искусственными цветами вперемешку с настоящими. Памятник еще не поставили. В стороне валялись конфетные фантики, разбитая бутылка из-под водки, мятые салфетки, пластиковые обертки. Повсюду – липкая грязь со следами ног.

Буквально в трех шагах от кладбища расположилась свалка, напоенная ароматами, – пришлось срочно закрыть окно. Варвара поморщилась, похоже, ей стало дурно.

– Может, остановимся, подышим? – предложил я.

– Там, подальше. – Она неопределенно махнула рукой. – Не могу находиться на наших кладбищах. Здесь такая жуткая энергетика, не выношу, тошнит, голова кругом… Надо же додуматься – хоронить людей у дороги…

Мы отъехали подальше от кладбища, свернули в лесок. Варвара прильнула к бутылке с водой, выпила почти всю. Она осталась в машине. Я вышел из салона, чтобы размять ноги, закурил. Подступали сумерки, а серая хмарь, обложившая небо, только ускоряла процесс.

– Не переношу нашу кладбищенско-церковную культуру, – призналась Варвара. – Должно быть стыдно, я сама часть этой культуры, а все равно не переношу. Она оскорбляет и живых, и мертвых. Наспех зароют, священник что-то побубнит, могильщики помашут лопатами… Плевать, что грязь, что рядом горы отходов, что воздух просто кишит зловредными миазмами… Прямо на месте начинают пить водку, не дожидаясь поминок, – ну, как же, святое дело, сегодня даже непьющие должны выпить… Кутья, конфеты – все обязаны попробовать, даже если кусок в горло не лезет, хотя бы лизнуть из рюмки. Да еще и покойнику нальют, горбушкой серого хлеба накроют. А чуть в сторонку отойдут, так уже посмеиваются, о других делах трещат, шутят, с нетерпением ждут, когда стол накроют… А перед похоронами – бывает, что гроб с телом больше двух суток стоит в доме, люди измучены, духота, запахи… У иудеев, у мусульман – человек скончался, и все стремятся похоронить его как можно скорее – до захода солнца того дня, когда он умер. И покойника не мучить, и себя не мучить…

– Ну, извини, – пожал я плечами. – Я тоже не в восторге от наших похоронных традиций, но куда деваться? Как в анекдоте: это наша родина, детка. Какая есть, с такой и следует мириться. Не все такие чувствительные, как ты… Есть кладбища, где все чисто и опрятно, пьяные не буянят, за могилами ухаживают… Хотя согласен, тенденция именно такова, как ты описала. Для половины людей, присутствующих на похоронах и поминках, все происходящее – лишь дополнительный повод выпить…