Нет времени

Нетрудно догадаться, что крах ордена Машке объясняет не его военными поражениями, а внутренним разложением, «эгоизмом сословий», которые-де просто-напросто сдали Орден ради своих мелких корыстных целей. Однако величие Пруссии заставляет автора смотреть в будущее с оптимизмом (как оказалось, несколько преждевременным).

В заключение — две красивые цитаты, дающие представление о книге.

«…Новейшие события немецкой истории кровно связаны с сущностью и предназначением Ордена германцев. Как и встарь, налицо единение солдата и государственного деятеля. Снова из расы и рода как птица феникс возрождаются Государство и Народ. Снова воцаряется идея Ордена, ставшего проявлением и символом политической воли нашего времени. До сих пор ни одно поколение немцев не испытывало подобного чувства сопричастности и устремленности в завтрашний день…»

Это не Гиммлер какой-нибудь там. Это Машке, предисловие к «Магистрам».

А вот ещё:

«Несет свои воды бурная река жизни. На её противоположном берегу лежит утраченная немцами земля. Сердце ноет. Только рыцарские замки на Востоке стоят как бессменные часовые — безмолвные свидетели силы и воли немецкой нации. Там лежат поля, с которых орел Фридриха взлетает к солнцу; а здесь, у самой границы, возвышаются немецкие могильные курганы — вечное напоминание нации, которая властвует над миром только тогда, когда верит в себя и свои силы».

Это не Машке. Вот это как раз Гиммлер, речи перед личным составом СС.

Немцы неисправимы. Что вояки, что книжные черви — у них у всех на уме «кровь и железо», железо своё, кровь желательно чужая.

Но не будем возмущаться этим. Может быть, этому нам стоило бы у них поучиться. Во всяком случае, среди русских историков и близко не было «державников» подобных Машке, — впрочем, как у русских не было и исторического опыта, сколько-нибудь приближающегося к кровавому, но закалившему национальный характер опыту Германского Ордена. И поневоле думаешь: не отсутствие ли этого самого опыта реального гнобления и порабощения других народов обошлось нам, терпеливым добрякам, в две мировые войны и ныне проигранную третью?

Служители

Мартин Хайдеггер, Карл Ясперс. Переписка 1920–1963. М.: Ad Marginem, 2001

Не помню кто — кажется, Аверинцев — заметил: «Нехорошо всё-таки печатать Флоренского так, как будто он досократик и от него осталась только пара фрагментов».

Это било в десятку: не так уж давно книжки с названиями типа «Критика буржуазной философии XX века» пользовались нехилым спросом — заради нескольких длинных цитат из «буржуазных философов». Впрочем, советская цензура иной раз делала послабления: образованцам иногда давали понюхать эссе какого-нибудь «сартра» — разумеется, из тех, что побезобиднее, ну и не без купюр, разумеется. В хороших изданиях выгрызки деликатно обозначались как «[…]» — о-о-о, какие алмазы яхонтовые мы тогда воображали себе на месте этого клешнявого кукен-кракена!

Особенно же показательной была тяга к изданию каких-нибудь безопасных и малоинтересных маргиналий. Например, в семьдесят третьем году от рождества Христова издательство «Мысль» порадовала томиком француза Леже-Мари Дешана (на родине вполне неизвестного), ставя себе при этом в особенную заслугу то обстоятельство, что переписка оного Дешана с Вольтером, Дидро и Робине издана в стране Советов куда полнее, чем в «самой Франции». Несчастный советский гуманитарий выкушивал «что подали» и цыкал зубом: хотелось-то «настоящего буржуазного», а не дидерота вольтерыча и какого-то там «робине», пропади он пропадом.