Нет сигнала

Туда слетались все письма с предложениями, жалобами, скандальными вопросами и даже полный мусор в виде фотографий собачьего соития. Иногда людям казалось, что отправить в мировой научный центр сущую ерунду – это весело. Благо разозлить искусственный интеллект робота-помощника невозможно. Он ловко вылавливал спам, а остальные письма делил на группы и перенаправлял замам. Так, например, проекты, желавшие получить поддержку Люкса, первым делом уходили к заму по науке и, если тот считал дело перспективным, оно попадало к Новикову на стол в блестящей папке с прошитыми листами, где рядом с проектом были личные дела его создателей и списки возможных кандидатов на должности специалистов-помощников. Там уже он решал, брать проект или не брать, получая нужные консультации, а иногда лично беседуя с кандидатами.

Проект Матвея так же лежал когда-то у него на столе. Он подписал все бумаги до личной встречи. Матвей, как и все прочие работники, его не видел. Ему пришлось говорить с монитором и фирменным изображением темного силуэта. Компьютерный голос Новикова не выдал, но зато с Матвеем все стало ясно. Гениален. Наивен. Одно тогда радовало, что рядом с ним был разумный интеллектуальный агент – хваткий и ловкий. Полная его противоположность. Тогда Новиков даже удивился такому союзу, а потом порадовался, что смог заполучить такую команду.

Теперь он смотрел на письмо самого странного толка, то, что искусственный интеллект не мог оценить. Живому уму это тоже давалось с трудом.

Имя «Анна Белигар» Новикову совсем ни о чем не говорило, но после недолгих раздумий он дал задание отделу безопасности узнать, кто она, а сам ответил, не дожидаясь завершения полета:

«Наш сотрудник умирает от подобного нарушения ритма».

Без подписи и пояснений он так и отправил фразу и тут же пораженно округлил глаза, получив мгновенный ответ:

«Возможно, я смогу ему помочь, но рассказать о том, что знаю, могу лишь при личной встрече с вашим сотрудником».

Новиков хмыкнул. Это походило на какую-то ловушку, впрочем, слово «сотрудником» сбивало с этой мысли: если бы хотели выманить главу Люкса, не писали бы о сотруднике.

Обдумав все, Новиков понял, что выбора у него, в сущности, нет, потому написал:

«Место и время».

«Сегодня в восемь вечера в ресторане Madito. Это в Париже».

Новиков выругался, но согласился на такие условия и тут же отключил панель, откинулся в кресле и закрыл глаза.

– Анна Белигар, – повторил он, но так и не вспомнил это имя.

Только подумал, а на телефоне появилось сообщение от отдела охраны, пришлось снова включать панель и открывать личное дело Анны Белигар, до замужества Титовой, биоинженера по образованию. Самым удивительным было, что эта самая Анна двенадцать лет назад бесследно исчезла, а через два года появилась, вышла замуж и больше никогда не занималась наукой. Для ученого такое поведение казалось, мягко говоря, странным.

Новиков только хмыкнул, наблюдая, как капсула приземлялась на крыше Люкса, а потом посмотрел на часы и проверил личную почту. Письма от Сотникова все еще не было, но это пока не волновало. Два часа в случае Сотникова были ориентировочной цифрой. Получив результат, микробиолог должен был провести анализ, а на него уйдет некоторое время. Какое, никто не мог сказать наверняка, а значит можно заняться делом, нанести грим и лететь в Париж.

Глава 22

Иван Ободов вот уже восемь месяцев с интересом исследователя наблюдал за учеными проекта «Зеленый Титан». Как журналист, он то и дело писал о них в рубрике «Невидимые герои», которая выходила каждую пятницу на официальной странице Lifetime. Делал он это на трех языках: русском, английском и китайском. Для других версий сайта делались переводы, потому пятничная рубрика должна была быть готова уже в среду.

Сегодня как раз была среда, потому весь день Иван провел за компьютером. Когда завершил статью, то отправился в лабораторию к Сотникову. Обычно он заходил за ученым, и они выходили под купол. Влад, а именно так спецкор именовал Владимира Ивановича, рассказывал о работе, брал новые образцы, а Иван просто отправлял статью и думал о том, что будет писать в новой. В таких прогулках порой появлялись идеи для видео-включений. Снятие первого купола проходило в прямом эфире, и Ободову приходилось быть и диктором, и оператором, и режиссером-постановщиком, но публика на Земле была в восторге от вида исчезающей прозрачной пленки и мига, когда низко опустившееся желтое облако врезалось в синюю крону и рассыпалось желтыми хлопьями. Этот момент Иван словил специально, а другие думали, что это лишь удача. Ободов ничего не доказывал, махнув рукой, только смеялся с циничных шуток Сотникова и думал, что тот похож на начальника станции.

Как несостоявшийся писатель, Иван Ободов смотрел на ученых как на представителей одной очень странной волчьей стаи и рисовал в воображении их историю.