Нет ничего невозможного. Путь к вершине

Ярко-зеленые тона пейзажа из древовидных папоротников, свойственные концу лета, разбавлены туманом. В воздухе неподвижно висит слой микроскопических частиц воды. Если пробежать через них быстро, это освежает, но за несколько мгновений ты промокаешь насквозь. Шерстяная нитка флуоресцентного оранжевого цвета зигзагом тянется между лугами из низкой травы и камнями — белыми, как мрамор, и острыми, как бритва. Эту нитку натянул Альберто со своими помощниками, чтобы мы не потерялись в холмах Араца, прежде чем вернемся в лес и будем распугивать туманных чертей в поисках дороги из камней и глины.

Это было в воскресенье, 23 сентября, а на следующий день мне предстоял экзамен в университете. Правда, в тот момент экзамен меня не волновал — я был сконцентрирован на созерцании оранжевой майки Рауля Гарсиа Кастана из Сеговии, которую видел впереди. В том самом 2007 году нам уже приходилось встречаться — в Андорре, в Малайзии и в Японии. Забег Сегама в Гипускоа, самый важный горный марафон в мире, был финалом мировой серии, и если бы Рауль победил, то получил бы Кубок мира в скайраннинге. Хотя собственные результаты за сезон придавали мне уверенности, я знал, что этот соперник лучше всего показывает себя именно на крупномасштабных забегах. Я, со своей стороны, в ходе подготовки продвигался более чем на сорок километров, а иногда и до восьмидесяти, но марафонскую дистанцию без остановки по горному ландшафту впервые пробежал всего за неделю до Сегамы, в Сентеро-делле-Гринье.

Первую половину маршрута мы бежали группой из четверых спортсменов, не устраивая между собой никакого особого замеса. Кроме Рауля, рядом бежали Жессед Эрнандес и уроженец Майорки Тофоль Кастаньер. С Жесседом, талантливым молодым спортсменом, я был знаком уже несколько лет: когда ему исполнилось восемнадцать, он переехал в Эстану, городок вблизи Монтельи, где я тогда жил. Хотя он был на четыре года старше меня, между нами сразу возникла связь, потому что я редко встречал других ребят, которым так нравилось бы бегать по горам. В тот год мы вместе пробежали Кабальос-дель-Вьенто, и на эти восемьдесят километров вокруг Кади и Педрафорки у нас ушло чуть больше десяти часов. Несомненно, он был одним из самых талантливых бегунов, когда-либо виденных мной. У него было много сил, он был чистой мощью. Как знать, чего бы он добился, если бы сконцентрировался на беге и тренировках. Мануэль Эрнандес, его отец, и Энрик Пуйоль входили в состав третьей экспедиции, поднявшейся на Броуд-Пик, вершину высотой восемь тысяч пятьдесят один метр. Когда они начали спускаться, произошел несчастный случай и Энрик потерял сознание. Им пришлось провести три ночи на высоте семи тысяч шестисот метров в ожидании спасателей. Энрик Пуйоль так и не проснулся.

Стояла абсурдная тишина. Слышен был только звук дыхания, который прерывался топотом, когда мы на полной скорости спускались вниз. Под ногами хрустел толстый слой сухих листьев, рисовавших нереальные, фантастические формы поверх тяжелого моря глины. Со стороны могло показаться, что мы убегаем из зачарованного леса, как в сказке про колдуний. Вскоре среди тумана нас нагнали спортсмены, бежавшие позади. Они мчались, как голодные животные, которые скачут, чтобы повалить жертву на землю, и все это сопровождалось треском сухой листвы и веток. Это были местные бегуны Сухаиц Эспелета и Фернандо Эчегарай, которые догнали нас ровно перед серединой маршрута. Они не сбавили темпа и обогнали нас на большой скорости. Они лезли из кожи вон, будто соревновались в спринте. В тот момент я не понял, зачем они это делали, — но скоро узнал ответ.

Почти в самом конце спуска начинался туннель, прорезанный в скале из известняка. Он не очень длинный, но в центре есть несколько метров, которые оказываются в полной темноте, а пол усеян обломками всех размеров, что требует от бегунов максимальной концентрации. На тот момент это был мой первый марафон Сегама, а YouTube еще не придумали, и, хотя я кое-что знал о предстоящей атмосфере по рассказам знакомых, я испугался, услышав сильный рокот, как будто множество далеких голосов распространялось по долинам, усиливаясь собственным эхом. Я был сосредоточен на том, чтобы не споткнуться о камни во тьме, и не мог себе позволить уделять внимание этому шуму. Выбежав из туннеля на свет, я оказался перед толпой из тысяч людей с колокольчиками и дудками.