Из «ДЕМЕТРИАДЫ» достославного Гиеронима Кардианского
«…не сломившие волю вождя, лишь подтвердили божественную сущность Полиоркета. Кто, кроме истинного Божества, способен был бы, утратив все, в кратчайший срок восстановить многое? Кто сумел бы вдохнуть в сердца немногочисленных приверженцев веру в неизбежность перемен к лучшему?! Кому посильно, действуя в иных случаях сурово, но в большинстве – снисходительно и милосердно, опровергнуть возникшую было молву о безвозвратности своего уничтожения?
Никому. Кроме Деметрия.
Отвлекусь на миг, и воскликну с укоризной: увы тебе, Эллада, увы! Забыв о доблести славных предков, превыше жизни ценивших верность данному слову, отреклась ты от клятвы, принесенной по собственной воле в светлые годы. Вечный позор вам, коринфяне и этолийцы! И вам, беотяне, и вам, лживые обитатели Херсонеса Фракийского, отказавшим в поддержке и помощи своему искреннему другу, безо всякого принуждения признанному вами гегемоном Эллинского Союза! Чернейший позор и вам, афинские демократы, отказавшиеся в тяжкий час открыть ворота тому, кто избавил вас от ига тирании!..
Но не забуду и о других, достойных восхваления. Да будет вечно чиста память о благородстве эвесян, принявших Деметрия и предоставивших все необходимое для восстановления силы его воинства! Да не иссякнет в честных сердцах потомства гордость за доблестных граждан Саламина Кипрского, где даже не каждый из жителей эллин, как и за прямодушие боголюбивых обитателей Тира и Сидона, среди которых эллинов нет вовсе! Благодаря им, помнящим дружбу и выше выгоды ставящим честь и верность клятве, всего лишь за полгода к девяти тысячам вернейших, решивших разделить судьбу господина после горестного сражения при Ипсе, присоединились еще более двенадцати тысяч отборных мужей, пеших и конных, владеющих оружием и возмущенных позорным кровопролитием на ипсийской равнине, где эллины-базилевсы, опьяненные бесчестием и властолюбием, позволили варварам отомстить Македонии за одержанные ею в былые годы победы………………………………………………………………………… на алтарь Божественного Александра, и тот, милостиво приняв жертвы, устами жрецов посулил и сам помочь, и вытребовать поддержку правому делу Полиоркета у всемогущего родителя своего Зевса, Отца Олимпийцев! Оракул же, данный Деметрию, гласил: «Сражайся, и вернешь утерянное, однако опасайся удаляться от земель, где крепка власть богов олимпийских». Услышав предсказание, каждый из доверенных людей царя согласился, что оракулом предписано, оставив в покое Селевка и Птолемея, находящихся под покровительством божеств азиатских и египетских, выступить против фракийского Лисимаха. Следует сказать здесь и о том, что именно Лисимаха к тому времени почитал Полиоркет злейшим из своих врагов, ибо прочие, устыдившись Ипсийского побоища, покрывшего имена их не славой, но проклятием, образумились и отказались добивать гонимого, признав его власть над Эфесом, и Кипром, и Киликией, и прочими полисами и землями, где стояли верные Деметрию гарнизоны. Гнуснейший же Лисимах, ведомый лютой злобой, не только не испытал стыда, но и объявил награду в триста талантов за поимку Деметрия, провозгласив во всеуслышание Антигонова сына «злейшим и вековечным своим врагом и ненавистником». Когда же благородный Агафокл, несчастный сын недостойного отца, попытался образумить владетеля Фракии, тот в гневе, похожем на безумие, поднял руку на единственного своего наследника, грудью прикрывшего в битве при Ипсе отца от смертоносной сариссы! Ударил нещадно, хотя и знал, что раны царевича не затянулись еще в полной мере…………………………………………………..ство лекарей и благосклонность богов спасли царевича Агафокла от безвременной смерти, но – и вот пример истинного великодушия! – ни единого слова даже и в бреду не сказал против жестокого отца послушный сын. Очнувшись же, приказал никогда не вспоминать при нем о случившемся.
Таким образом, оставив богам отмщенье иным погубителям отца своего, ранней весной года 476 от начала Игр в Олимпии Полиоркет, располагая к тому времени двадцатью тысячами воинов и немалым флотом, бросил вызов фракийскому вепрю. Лисимах, узнав о выступлении Деметрия загодя, от верных лазутчиков, не придал вести должного значения, полагая, что Олимпийцы отвернулись от Антигонова сына навсегда, и лишь повелев объявить по всей Элладе о повышении награды за голову Деметрия до четырехсот талантов………………………..вознеся молитвы Зевсу, Арею-шлемоблещущему, а также и Афи………………………………………….не обманулся в своих ожи……………………………удачей Полиоркета!
Возможно ли поверить?!
Лишившись доброго отца-покровителя, утратив любимую матушку, ибо почтенная царица тихо угасла в одну из осенних ночей, не перенеся тоски по павшему супругу, не успев к смертному ложу богоданной жены своей, Деидамии Эпирской, умершей родами вместе с ребенком, по счастью, оказавшимся всего лишь девочкой, отвергнутый большинством ложных друзей и удрученный известиями о горестной судьбе тех, кто сохранил верность (из коих прежде всего следует назвать афинянина Страток………………………………………………………ского, а также………………………………………. арха-этолийца), он ударил могущественного врага в самое болезненное для Лисимаха место, молниеносной атакой с моря захватив крепости по обе стороны Геллеспонта и став таким образом хозяином водных путей, снабжающих Элладу боспорским зерном. Что же касается Лисимаха, то он не успел прийти на помощь тем, кому эту помощь обещал, подговаривая легковерных изменить Полиоркету в злую осень года 475. Обильные припасы, продовольственные и оружейные, а также и золото, охотно выплаченное прощенными изменниками во искупление вины, послужили как нельзя кстати, позволив Полиоркету разослать вербовщиков во все земли Эллады, призывая отважных на службу и гарантируя щедрые выплаты вперед. Стоит ли удивляться, что уже к концу лета года 476 Деметрий располагал более чем тридцатью тысячами пеших и конных, а также и тремя сотнями кораблей? И Лисимах, решившийся было встать в поле против Полиоркета, испытал горечь поражения, и укрылся в горах Фракии, моля нечесаных варварских богов лишь о том, чтобы победитель не пожелал вторгнуться в его царство! Полиоркет же, полагая, что фракийские земли никак ему не нужны, а перенесение войны в край варваров, согласно оракулу, сулит больше вреда, нежели пользы, не стал преследовать презренного, объявив через вестников Элладе, что милует на время презренного отца ради симпатии к благородству сына. С тех пор Лисимах отказал Агафоклу в праве видеть себя, заявляя всем и каждому, что наследник его не простил отцовского гнева и переметнулся к Деметрию, дабы с его помощью похитить у отца фракийский престол и диадему. Воистину, кого боги хотят погубить, того они лишают разума!…………………………….
…………………………………………………………………………
……………………………………………………………………….. Нельзя умолчать и о суровой каре, постигшей изменников. Иные из близких советовали Деметрию беспощадно покарать все полисы, отложившиеся от него в годину бедствий. Такой совет, однако, был отвергнут царем, как отрицающий милосердие. Лишь Херсонес Фракийский, жители коего в безумии предательства не просто выгнали гарнизон Антигона, как прочие, но перебили его, решено было примерно наказать. И стать исполнителем царской воли поручено было Деметрием ближайшему из близких, благородному мужу Зопиру Перозиду, любимцу Арея, воину и советнику достойнейшему во всех отношениях, но подчас излишне жестокосердному…..отказывался принимать, говоря, что решенное – решено, однако………………………………………………………………………… а прежде всего, по просьбе Пирра, родича своего, зарекомендовавшего себя в трудные дни, как вернейший и доблестнейший, хотя и юный годами, приказал Зопиру оставить уцелевшим херсонеситам то, что сохранилось еще от их города. Известие о судьбе предателей потрясло Элладу, и прощенные возрадовались, а прочие задума………………………………………….впредь и мысли о том, чтобы нарушить клятву, единожды данную Полиоркету.
Тем временем алчность царей, соблазненных варварским блеском и отринувших эллинское благородство, побудила их вновь нарушить мирную жизнь Ойкумены, на восстановлении которой столь неустанно трудился Деметрий. Птолемей, царь Египта, прислал Селевку письмо, требуя для себя часть земель, ранее подвластных Одноглазому. Когда же посла спросили, на чем основывает свои требования Лаг Сотер, не принимавший, как известно, участия в битве при Ипсе и потому не имеющий прав на раздел завоеванного, посланец передал Селевку еще одно письмо, из которого явствовало, что требования фараона основаны как раз на том, что армия его сохранилась в исправности и готовности и он к войне готов, а владыка Вавилона, истощенный победой, воевать в полную силу не способен. Заявив таким образом свои претензии, Птолемей послал сильное войско занять финикийское побережье, в том числе, помимо городов, принадлежащих Селевку, повелел подчинить себе и Тир с Сидоном, хранящие верность Полиоркету. Опасаясь, однако, могущества Селевка, уже прозванного в то время Никатором-Победителем, хитроумный египтянин снесся и с Лисимахом, оскорбленным отказом Селевка уступить ему Малую Азию до самого Тавра, обладать которой желалось фракийскому вепрю……..
…………………………………………………………………………
………………………………………………………………………………………….. с одной стороны, Селевк, заключивший союз с Полиоркетом, с другой – Птолемей и Лисимах, договорившиеся выступать совместно, поскольку в одиночку ни тот ни другой не способны были сражаться со всей Азией. Что касается македонского Кассандра, то он, тяжко хворая, предпочел на словах остаться в стороне, на деле же, чем мог, оказывал поддержку Лисимаху, не столько из вражды к Селевку, сколько опасаясь Деметрия, чье имя день ото дня становилось все более любимым в Македонии, весьма огорченной оскорблением эллинства варварами в долине Ипса. Хоть власть Кассандра была довольно крепка, но, предвидя скорую кончину, сын Антипатра тревожился за судьбу любимого сына своего Филиппа и желал бы покончить с самой возможностью возникновения у Полиоркета мысли о македонском престоле……………………………………………………………………………………………………………….
…………………………………………………………………………
в нелегких раздумьях, однако к окончательному выводу долго не мог п…………………………………………………………………………………………………амом деле: окончательная победа врага – Птолемея означала бы для него утрату Тира, Сидона, а возможно, и Саламина Кипрского; безусловная победа друга – Селевка неизбежно влекла бы такие же следствия; иными словами, ни фараону, ни владетелю Вавилонии Полиоркет не мог желать полного успеха………………………………………………………сперва в строгой секретности, не с посольствами, но с доверенными людьми; Птолемей готов был отказать в поддержке Лисимаху, если Деметрий станет сражаться только лишь с царем Фракии, предоставив египтянину решать спор с Селевком один на один…………………………………..не могло быть решено в краткие сроки.
Не умолчу и о радостном.
Весною года 476 в Эфес, где располагалась ставка Деметрия, прибыл муж достойнейший и ученейший, афинянин Киней, более пяти лет пребывавший в тягостном заключении у Кассандра. Долгие годы вся просвещенная общественность Эллады боролась за освобождение Светоча мысли и демократии, однако жестокий тиран, цареубийца и клятвопреступник Кассандр неизменно оставался глух к словам увещевания и протеста, скверными словами характеризуя свое понимание роли общественности как таковой и философов, в частности. Глупец! Не презрение ли к демократии стало последней каплей, переполнившей чашу терпения богов?! Тяжкий недуг, ниспосланный небожителями в наказание за все зло, совершенное сыном Антипатра, заставил мучителя по-новому посмотреть на многое и, постигая ужас своего страдания, понять боль страдания чужого. Так или нет, но базилевс Македонии выпустил из узилища невинного страдальца. К чести Кинея, добавлю: благородный философ ни единым скверным словом не отозвался о своем тюремщике, явив тем самым светлый пример всепрощения, столь редкого в наши темные дни……………………….сте с тем, зная Кинея с давних времен, отмечу: годы заточения изменили ход его мыслей, сделав кое-что непонятным, а иные из парадоксов даже и неприемлемыми с точки зре…………………………агодарил весьма учтиво, однако отказался от предложения наотрез, заявив Деметрию, что, хоть и дорожит его гостеприимством, но служил и впредь готов служить лишь только юному Пирру эпирскому, и никому иному! Разумеется, уже не в качестве наставника, но в роли советника, если, конечно, молосский царь полагает, что советы его могут быть полезны в дальнейшем. Пирр же, хотя и не мальчик уже, но юный воин, покрывший себя славой, услышав эти слова, прижал Кинея к груди и воск…………………………………………………………………и даже сам Полиоркет, как никто, умеющий ценить ист…………………………вство, хоть и был немало раздосадован нежданным отказом, однако не мог не приз……………………….лся от слез, сказав: «Пусть же так и бу……………………………………………и сколь трогательно!
Между тем, спустя некоторое время после описанных событий, в гавани Эфеса причалили египетские корабли, и посланцы Птолемея, во всеуслышание заявив о своем прибытии, ни от кого не скрываясь, явились во дворец, дабы….»
