Несущая смерть

КАКОЙ БЫ ПЛАН НИ РАЗРАБАТЫВАЛА ИНКВИЗИЦИЯ, ВСЕ ПОШЛО НЕ ПО ПЛАНУ. НЕ ТАК, КАК ОНИ ПРЕДВИДЕЛИ. ИНКВИЗИТОР ГОВОРИЛ О ТОМ, ЧТО ЛИШЬ СПУСТЯ ГОДЫ ИХ ИДЕИ НАЧАЛИ ОСУЩЕСТВЛЯТЬСЯ. ВОЗРОЖДЕНИЕ ЭНДЗИНГЕР, ЭТО БЕДСТВИЕ – ОНО ПРЕЖДЕВРЕМЕННОЕ. ÓНИ, ВЫПОЛЗАВШИЕ ИЗ ЯМЫ, ПОХОЖИ НА НОВОРОЖДЕННЫХ МЛАДЕНЦЕВ, ОСЛЕПЛЕННЫХ СВЕТОМ. ОНИ ЕЩЕ НЕ ГОТОВЫ БЫТЬ НА ПОВЕРХНОСТИ. У НАС ЕСТЬ ПРЕИМУЩЕСТВО. СИЛА.

Но как? Как нам сразиться с богиней?

СОБРАТЬ АРМИЮ.

Юкико посмотрела на реку и на армию гайдзинов, скопившуюся на берегах Амацу. На солдат Тора, засевших на Последнем острове, окруженных противником, превосходящим их числом, но не сломленных.

Нет времени горевать.

Буруу кивнул.

КОГДА ВОЙНА БУДЕТ ВЫИГРАНА, ВРЕМЕНИ ДЛЯ СЛЕЗ БУДЕТ ВДОВОЛЬ.

Они летели над лагерем гайдзинов, и по небу пронесся шквал стрел, со стуком падающих вниз, целующих замерзшую землю. Пониже зависли остатки винтокрылых топтеров, но в бой не вступали – пилоты, очевидно, не имели желания сражаться с грозовыми тиграми без необходимости.

Юкико полезла в сумку и вытащила длинный белый флаг, и арашиторы кружили над лагерем до тех пор, пока в них не перестали лететь стрелы, пока каждый солдат не увидел символ того, что они прибыли на переговоры.

А затем они приземлились.

Солдаты расчистили широкий круг, Кайя и Буруу, взрывая когтями мерзлую почву, раскидывали черные комья в разные стороны. У гайдзинов было оружие – палаш, молот или копье, и Юкико обнаружила, что окружена стеной из холодной, сверкающей стали. Глаза воинов были устремлены на Хану, во взглядах читались недоверие и ярость. Командиры находились в отдалении от своих людей, стоя на вершине одного из приземистых осадных краулеров, чтобы наблюдать за происходящим поверх толпы.

Юкико заметила дядю Ханы: высокого светловолосого мужчину с растрепанной бородой. Рядом застыла жрица со станции ловли молний, тело женщины было прикрыто разбитой молотом латунной кожей гильдийцев. Лагерь освещали бочки с горящим огнем, под порывами завывающего ветра плясали тени.

– Александр Мостовой, – сказала Юкико.

– Да. – Голубые глаза сверкнули, когда молния прочертила дугу в темнеющем небе.

– Я не умею говорить на вашем языке. Ты переведешь мои слова жрице?

– Да. – Он посмотрел на Хану. – Ты в порядке, кровь моя?

Хана изо всех сил старалась сдержать дрожь в голосе:

– А ты, черт возьми, как думаешь?

– Он казался хорошим человеком, Хана. Мне очень жаль.

– Где маршал Сергей, дядя?

– Он умер сегодня у реки. – Мужчина уставился на Юкико. – Его убила ты.

– Увы, – ответила девушка. – Я только хотела…

Сестра Катя выплюнула несколько непонятных фраз, и капитан глубоко вздохнул.

– Святая сестра велит тебе сказать все, что ты хочешь, и идти своей дорогой.

Юкико взглянула на белокурую женщину.

Дунул пронизывающий ветер, и темные пряди упали на лицо Танцующей с бурей. Девушка убрала их, вспоминая, когда виделась с Катей в последний раз. Юкико была пленницей, беспомощной и напуганной. Но теперь стояла выпрямившись во весь рост, способная ощутить невероятные древние силы, обитающие в глубоких водах.

– Ваш флот уничтожен. Все морчебские моряки бежали из Бухты драконов, либо навечно на дне. Корабли армады ржавеют на дне залива.

Между Мостовым и жрицей произошел короткий обмен репликами.

– Ты не говоришь нам ничего, чего бы мы не знали без тебя, говорящая со зверем.

– Тогда знайте, что драконы, уничтожившие ваши корабли, сделали это по моему приказу.

Когда Мостовой повторил ее слова, среди солдат-гайдзинов прокатился сердитый ропот. Несколько человек сделали угрожающий шаг вперед, но были остановлены оглушительным ревом Буруу.

– Почему ты нам это рассказываешь? – спросил капитан.

– Теперь мы должны доверять друг другу, Александр Мостовой. Если мы этого не сделаем, мы все умрем здесь. А доверие не может вырасти на поле лжи.

– Вы убили наших людей. Они были храбрыми солдатами.

– А вы убили моего… – голос Ханы дрогнул, в глазах стояли слезы. – И вторглись в нашу страну. Сожгли город Кава. Женщин и детей…

– Шиманцы забирали наших женщин и детей в рабство! – зарычал Мостовой. – Мою мать. Сестру. Во имя любви Богини, Хана, ты – дочь изнасилования. Надругательства над моей семьей и родиной – и это дело рук свиней-работорговцев!

ПОДОБНЫЙ ПУТЬ ВЕДЕТ К ГИБЕЛИ. КРОВЬ ЗА КРОВЬ.

Боги, я знаю, но…