Несущая смерть

Грифон взревел, поворачиваясь к шатру командарма и устремляясь в темноту, где были изолированы Хана и Наташа.

Александр выхватил боевой молот молний, включил подачу тока и взревел, когда по его руке, треща, прошло статическое электричество.

– Защитим Святую мать! – Он бросился к шатру, услышав внутри лай боевых псов.

Дюжина воинов добралась до шатра раньше него, и он кинулся во мрак, уже наполненный возгласами. Не только Ханы. Теперь оттуда доносились гортанные, захлебывающиеся крики людей, встречающих смерть, – бурлящий хор полей сражений и резни, который Александр слышал сотни раз прежде.

Парусиновую стену разорвало вылетевшим из шатра трупом, который сбил его с ног, а бездыханное тело разорвалось почти пополам. Прогремел гром, конструкция рухнула, крыша прогнулась внутрь, и пронзительные вопли заглушили хруст ломающихся досок.

Воины в тревоге надрывали связки, и в шатер вломилась еще дюжина с обнаженными молотами и мечами.

Раздался новый раскат грома, рев тайфуна и звук рвущейся парусины. Сверху в шатер прорвался белый крылатый зверь и разнес в клочья плотный холст, словно это был шелк.

Грифон взмыл в небо вместе с Ханой, оседлавшей его, и оба были окрашены кровью. В одной руке девушка сжимала клинок Зрячих, вымазанный красным, зверь ревел от ярости, а вокруг дождем сыпались стрелы.

Когда Александр, наконец, скинул с себя растерзанный труп, к нему с окровавленным серпом в руке приблизилась Катя.

– Катя, что, во имя Богини, здесь творится?

Женщина протиснулась мимо него в шатер, не проронив ни слова. Когда Александр ступил в руины, она начала причитать, споткнулась, подошла к краю очага и упала на колени рядом с трупом, лежащим среди других тел. Воины разных домов – Островские, Горайя, Дмитриевы, Зубковы – все солдаты Императрицы. Но их потеря была ничем – по сравнению со смертью женщины, лежащей у тлеющих углей, – матери Наташи, растерзанной боевыми псами, которые тоже отправились на тот свет.

В живых осталось только две собаки. Они быстро моргали, пребывая в плачевном состоянии, и жались в углу, с мордами, измазанными запекшейся кровью.

– Что она наделала? – стенала Катя, раскачиваясь взад-вперед. – Богиня, что она наделала?

– А что ты наделала? – требовательно спросил Александр. – Ты убила Акихито! Какого…

Сестра резко повернулась к нему, глаза ее метали молнии.

– Как смеешь ты произносить при мне его имя? Имя того, кто осквернил дочь Богини?

– Он… – сглотнул капитан.

– Нас предали, Александр. Твою племянницу лишили девства. Священного цветка, который сорвал мужчина.

– Эта девушка все равно моя кровь. Она…

– Она убила Святую мать!

– А ты зарезала ее любовника! Клянусь Тьмой, ты думала, что будет по-твоему…

– Александр Мостовой!

Этим ревом и прорвало красную пелену, застилавшую глаза капитана. Он обернулся – маршал Сергей стоял у входа в шатер, и на лице у него отражались ужас и ярость.

– Что, во имя Живой Богини, случилось?

– Нас предали, маршал, – запричитала Катя. – Девочка Мостовых и ее зверь убили мать Наташу.

– Именно после того, как сестра Катя прирезала ее любовника, – прорычал Александр.

– Любовника? – Островский нахмурился. – Но Тронутым Богиней нельзя…

– Девочка потеряла цветок, – прошипела Катя. – Глупый дядя оставил ее без присмотра в логове ублюдков и лжецов. Она уже не является носительницей благословения Богини. Все идет прахом. Узы, связывающие нас с шиманцами, разорваны.

Александр повернулся к командарму с просьбой успокоиться.

– Маршал, она остается уроженкой обеих стран, поэтому…

– Прикажите войскам атаковать, маршал, – выпалила Катя. – Соберите воинов и уничтожьте всех до единого – этих грязных свиней-работорговцев.

– А как насчет железного монстра? – с нажимом спросил Александр. – Как его свергнуть? Молитвами? Прошу прощения, сестра, но ты не стратег и не солдат.

– Я – Зрячая! – выкрикнула Катя в лицо капитану. – Я – слово Императрицы, обретшее плоть, теперь, когда мать Наташа мертва. И я говорю – атакуйте!

Александр покачал головой, пристально глядя на маршала. Сергей облизнул губы и с силой сплюнул. Снаружи раздавались звуки хаоса битвы, шум двигателей, огонь сюрикенов и крики. Люди рвали друг друга на куски. Потом послышался шквал раскатов грома, и рев множества звериных глоток наполнил небеса. Александр мельком взглянул на запад сквозь сорванную крышу и заметил дюжину черных и белых зверей, спускавшихся с туч, сеющих раздор, готовых извергнуть пламя. Корабли шиманцев падали на землю, и огонь тянулся вверх, чтобы поцеловаться с молнией.

Грифоны уже прибыли. И с ними Танцующая с бурей, Юкико. Какую цену мы заплатим за убийство ее друга? Сергей вздохнул, слегка поклонился Кате.

Сердце у Александра оборвалось.

– Как пожелает Императрица, – сказал маршал. И, повернувшись к Александру, отдал приказ атаковать.

– Ты понимаешь, что я чувствую их. – Первый Бутон поднял когтистую руку и постучал себя по лбу. – Прямо вот здесь.