Несущая смерть

В недрах Землекрушителя он нашел Синдзи, который работал над лопнувшим поршнем. Юноша громко попросил о помощи, Кин бросился к нему, окутанный грязным паром.

– Как дела?

– Хай, – кивнул Синдзи. – Мы связались с повстанцами Йамы, и они уже на пути к Главдому. Используя коды, которые мы им передали, они сумеют пересечь защитный периметр.

– У нас могут возникнуть проблемы завтра, когда мы доберемся до Йамы.

– Кенсай?

– Да. Следит за мной, как паук за мухой. Похоже, вам надо продуть систему охлаждения в одиночку.

Синдзи кивнул.

– Масео ее продует. И я отключу контроль между этим участком и мостиком. Мы можем устроить пожар на девятом уровне, рядом с топливными фильтрами.

– Хорошая мысль.

– Все образуется, Кин-сан. Верь.

– Верить? Что это, черт возьми, такое?

– То, что помогает двигаться вперед, когда мир становится грязно-коричневым.

– Звучит так, будто ты говоришь о невежестве. Или о вопиющей глупости.

– Вера. Глупость. – Юноша пожал плечами. – В принципе одно и то же.

Они раздели его донага и вымыли – чисто-чисто, избавив от пота и грязи, засохшей крови после набега на Киген и пыток, которые ему пришлось вынести. Раны до сих пор были покрыты коркой. Пар в ванной комнате разжижил мокроту в груди, и он начал сильно кашлять – ужасные изматывающие приступы, от которых содрогалось тело. Инквизиторы наблюдали за ним налитыми кровью глазами молча: вообще не проронив ни слова.

Они проверили его волосы, рот, каждое отверстие, в котором можно спрятать лезвие. Облачили в черную одежду, расчесали волосы, скрутив в простой узел, скрепленный черной лентой. Они не хотели рисковать и не оставили Даичи ничего, чем можно было бы нанести удар Первому Бутону в его доме лжи и обмана.

Даичи закрыл глаза. Смыл сажу со рта чашкой почти чистой воды.

Голос первого Инквизитора прозвучал тонким и тихим как шорох бумаги вздохом:

– Ты не говоришь, пока к тебе не обратится Первый Бутон.

– Ты не будешь смотреть в глаза Первому Бутону, – добавил второй.

– Ты проявишь уважение, которое должно проявлять к Первому Бутону, – изрек третий.

Даичи ответил шепотом, хриплым и грубым, как посыпанная гравием дорога:

– А то что?

Первый Инквизитор склонил голову. И переместился. Только что он стоял в полудюжине шагов от Даичи, а в следующее мгновение предстал перед ним, возникнув из облака иссиня-черного дыма.

Кулак его превратился в размытое пятно, и удар отбросил Даичи назад на несколько футов. Он рухнул на колени, на губах выступил привкус смерти и слез, которые он не мог не пролить.

– А то будет больно, – ответили Инквизиторы хором.

Тьма была настолько черной, что Каори не могла разглядеть свою руку, ни капли конденсата на стекле, защищавшем глаза. На лице был респиратор, затянутый туго, до боли, но зловоние чи все равно попадало на язык, просачиваясь в каждую пору. У девушки кружилась голова, и эхо, летевшее вверх и вниз по трубопроводу, сильно дезориентировало ее.

Она слышала других Кагэ за спиной – Маро и остальных. Их была лишь пара дюжин, переходящих вброд неглубокий кроваво-красный поток. Трубопровод достигал двадцати футов в диаметре, толщина его составляла два дюйма.

Капитан неболёта Феникса высадил Кагэ рядом со «ржавым змеем» чи-трубопровода, а потом потребовалось полдня, чтобы прорезать внешнюю оксидную оболочку и, наконец, проскользнуть внутрь. После того как перерабатывающий завод в Йаме был разрушен, Гильдия выкачала из северного трубопровода столько чи, сколько возможно, но внутри упрямо протекал ручеек из осадка глубиной по щиколотку. Пары оказались такими густыми, что Каори почти могла хватать их пригоршнями из воздуха. Но пробираться вот так было лучше, чем бродить по мертвым землям снаружи.

Она могла поклясться, что слышала голоса и то, как скребут по трубе когти.

И улавливала шепот.

Кагэ не подсвечивали дорогу, чтобы не рисковать и не воспламенить пар. Они продолжали брести в темноте, и теперь жижа из осадка доходила до колен. Любые звуки усиливались, искажались и вскоре думать стало практически невозможно. Но они продолжали двигаться вперед, зная, что сворачивать некуда и труба приведет их только в одно место. По назначению.

В Главдом.

Каори понятия не имела, как долго они уже тащились в кромешной тьме. Шаги звучали похоронным маршем. Пробираясь через тяжелые односторонние клапаны, они попадали в обширные помещения затихших насосных станций: машины сохраняли неподвижность, ведь трубопровод был пуст.

Люди замедлялись только тогда, когда уже больше не могли дышать, а усталость грозила поставить их на колени. Каори не чувствовала голода и не испытывала никаких других желаний, кроме одного: выползти из трубы и попасть прямо в черное сердце Гильдии. Ну и еще одного – взорвать Главдом к чертям, разнести в горящие клочья, которые полетят по склону горы.

У нее на спине была привязана взрывчатка – то, что осталось от набега на Киген, который закончился провалом, ловкой комбинацией Кина и сдачей отца в руки Гильдии.

Боги, почему ты не доверился мне?